Как только она устроилась, я закрыл дверь и обошел машину со стороны водителя. Я отвез нас от острова Гибсон через ворота и по Маунтин-роуд.
Бьянка молчала, ее глаза были прикованы к виду из окна. Надвигалась буря. Я не был суеверным, но мое шестое чувство предупреждало меня, что приближается нечто большее, чем просто плохая погода.
— Так что это за машина? — наконец спросила она, нарушив молчание.
— Бугатти Чентодечи.
— Звучит дорого, — пробормотала она, не впечатленная.
Она не особенно любила роскошные или дорогие вещи. Она ценила людей, которых любила, больше, чем вещи, которыми владела. Кроме того дома. Она любила этот дом. Я не мог решить, было ли это из-за воспоминаний, которыми она поделилась со своим покойным мужем, или что-то еще.
— Так в этой машине есть радио? — спросила она, глядя на приборную панель. Она наклонилась вперед и поиграла с кнопками. Ей не потребовалось много времени, чтобы найти стереосистему. — Какую музыку ты слушаешь?
— Не Шон Пол, — сказал я.
Она смеялась. — Да, я думаю, что нет. У него приобретенный вкус.
Нажимая кнопку вперед, снова и снова, она продолжала читать имена художников. Пока она не остановилась.
— Рэй Чарльз? — она, кажется, искренне удивилась.
— Да, он один из моих любимых.
— Ну, ну, ну, — пробормотала она, оставив музыку включенной, а затем откинулась на спинку сиденья. — Папа бы тебя любил.
Я усмехнулся. — Моя мама уже любит тебя.
Это не было преувеличением. Моя мать впервые после смерти Николетты попыталась воздержаться от питья. Раньше она воздерживалась от алкоголя в те дни, когда видела мою сестру, но после ее смерти это ее больше не беспокоило. Она нашла забвение в алкоголе.
— Моя мама… — она сделала паузу, словно подбирая слова. —… долгое время была любовницей Бенито, — она прочистила горло. — Я-я не совсем понимаю, что ей нравится, а что нет.
Я взял ее руку в свою и нежно сжал ее. — Она заботится о тебе. Любой, у кого есть два глаза, может это увидеть.
Она сглотнула, и я увидел, как в ее глазах блестят непролитые слезы. — Спасибо, — прошептала она. — Мне повезло, что меня росли хорошие отец и бабушка. И хотя мама не могла быть с нами физически, она всегда была частью нашей жизни.
Глава двадцать девять
БЬЯНКА
У меня нервы были на пределе. Я знала, что будет дальше. Я знала, что этот человек каким-то образом использовал меня для мести. И все же мое тело, казалось, не заботилось ни о чем из этого. Просто тот факт, что Нико Моррелли снова тронул бы меня и принес бы мне удовольствие.
Тупая. Тупая. Самая тупая. Это была бы я.
Он все еще держал мою руку в своей, и это меня успокаивало. Это не имело смысла, не было никакой логики в том, чтобы найти безопасность рядом с бандитом, но я чувствовала себя… как дома? Никогда не было человека, который ходил по этой земле, чтобы я так вспыхивала, как Нико. И все же я не беспокоилась, что он отомстит, как Бенито, если моя мать не захочет делать то, что он хочет.
Я смотрела, как он плавно меняет полосу движения, проезжая мимо машин справа от нас, его шикарная машина не похожа ни на одну другую, на которой я когда-либо ездила. Рядом с этой машиной моя Honda Pilot выглядела бы как старый драндулет. А я любила своего Пилота.
Тишина в машине меня убивала. Сегодня произошло так много всего, и я хотелв получить ответы. Если бы он ответил на мои вопросы, означало бы ли это, что мне тоже пришлось отвечать на его вопросы?
— Твоя мама хорошая, — сказала я в конце концов.
Он кивнул. — Она алкоголичка, — меня это не удивило, хотя я заметила, что она не пила на вечеринке. — Сегодня я впервые увидел, как она воздерживается от питья, и это благодаря тебе.
Честно говоря, мне было жаль мать Нико. Ее жизнь не могла быть легкой. Моррелли-старший без колебаний заигрывал со мной на глазах у своей жены. Он был подлецом, и я не могла себе представить, сколько раз ей приходилось терпеть подобное унижение. По крайней мере, Нико не был похож на своего отца. Мы договорились хранить верность друг другу.
Он бы не стал лгать об этом, верно?
— Ты похож на своего отца, — пробормотала я, потому что мне нечего было сказать о его отце. — Полагаю, просто лучше. Глаза, как у твоей матери.
— Ты полагашь?
— Ну, он намного старше.
Он покачал головой. — Я не уверен, что ты имела в виду — комплимент или оскорбление. Мне. Мне плевать на него.
Он коротко взглянул на меня, прежде чем снова сосредоточить свое внимание на дороге.
— Я не имела в виду это как оскорбление, — мягко сказала я ему. — Нико?
— Да?
Я тяжело сглотнула, затем прочистила горло. — Твой отец… хммм, он изменяет твоей маме?
Его челюсти сжались так сильно, что мышцы шеи напряглись.
— Да это так.
Мое сердце сжалось – от сочувствия к ней и страха, что Нико сделает то же самое со мной. Сделав глубокий вдох, мне пришлось просто выплюнуть это. — Наша дискуссия о…. ну и о верности в браке.
Бу-бум. Бу-бум.
— Я убью любого человека, которого ты коснешься, — прорычал он, и я напряглась. — Ты можешь убить любую женщину, к которой я прикасаюсь, — я не была уверена, как это воспринимать. — Хотя, если честно, я не собираюсь прикасаться ни к кому, кроме тебя. Ты моя жена, и я хочу тебя, — о боже мой! Его собственнический тон действительно заставил меня раздуться от тепла. Мне понравилось, как он предъявлял претензии, и я предложила себе сделать то же самое с ним. — Я не мой отец, Бьянка.
Я мягко улыбнулась. Он вообще не казался мне своим отцом.
— Кажется, он… — я искала подходящее слово, но у меня было только одно. — Он кажется жестоким, — сказала я наконец. Я не была уверена, правильно ли это сказать. В конце концов, люди преступного мира были безжалостны.
— Он. Он соревнуется с Бенито Кингом за первое место по жестокости, — я напряглась при упоминании о нем. — За исключением того, что мой отец слаб и легко отвлекается на женщин и наркотики. Он не может идти в ногу с акулами, — голос Нико был приятным, спокойным, лишенным каких-либо эмоций.
Я задавалась вопросом, была ли у этого признания вторичная причина. Я ждала, глядя на него, надеясь, что он даст мне больше, но он закрылся.
— Вы двое не ладите?
Нико кисло посмотрел на меня. — Тебе показалось, что мы поладили?
Я сглотнула. — Нет, я полагаю, что нет. Вы когда-нибудь ладили?
— Нет, — его тон был жестким. — Его идея вырастить детей заключалась в том, чтобы мучить нас. Мне не терпелось стать достаточно взрослым и победить его в каждой его жалкой игре.
У меня вырвался резкий вздох. Это был Нико Моррелли – человек, который правил преступным миром железной рукой.
— Ты выглядишь шокированная, — я не была уверена, пытался ли он посмеяться надо мной или просто констатировал факты.
— Я уверена, что он любит тебя, — тихо пробормотала я, хотя и не была уверена. Если бы он был чем-то похож на Бенито, это не могло бы пойти на пользу Нико, когда он рос.
— Мой отец любит только себя и готов пожертвовать кем угодно, включая своих детей или жену, ради собственной выгоды и жадности, — трудно было поверить, что отец или кто-то еще может быть настолько эгоистичен. Мне так повезло с моей семьей. Почему хорошим женщинам всегда достаются самые дерьмовые мужчины?
— Наверное, твоей маме было тяжело, — сказала я с тяжелым вздохом. Я знала, что моей маме тяжело.
— Да, это было. Отсюда и ее проблемы с алкоголем.
— Был ли их брак организован или что-то в этом роде? Она кажется довольно молодой.
— Нет, она влюбилась в него, к большому разочарованию моего дедушки. Но, по крайней мере, он был достаточно умен, чтобы связать все ее состояние так, чтобы мой отец не смог заполучить его. Ей пятьдесят девять. Моему отцу уже за семьдесят.