Я вроде как виню себя в страданиях матери.
Тишина воцарилась с последними лучами солнца, проникающими в окно. Я продолжала смотреть в дверь, надеясь, что девочки придут. То же самое и с Нико.
Я хотела уложить своих девочек спать, увидеть, как они засыпают. Уверяя себя, что мы все в безопасности.
— Я могу остаться с ней, — Джиа, должно быть, почувствовала мою борьбу. — Иди к своим девочкам. Они сейчас будут на кухне, — я посмотрела на спящую мать. — Она не проснется до завтра. Я не оставлю ее.
— Хорошо, — я поддалась желанию увидеть близнецов. — Я уложу их, а потом вернусь.
— Ты вернешься и проверишь, — согласилась она. — Но я останусь с ней всю ночь. Тебе нужно поспать.
— И ты тоже, — возразила я.
— Я много сплю, — сухо ответила она. — Кроме того, я могу спать только два-три часа в сутки. Потом кошмары из давних времен возвращаются.
Столько сломленных людей. Тем не менее, спустя столько времени, с тех пор как я потеряла бабушку и папу, я начала чувствовать, что у меня есть семья.
Глава тридцать три
НИКО
я
остановился в глубине одного из моих заброшенных промышленных складов; Алексей сразу за мной на своем «Мазерати». Я ехал на своем Ленд Ровере, сиденья сзади напоминали мне, что теперь мне есть что терять.
После смерти сестры мне было все равно, жить мне или умереть. Единственным стимулом была моя месть. Но теперь у меня есть гораздо больше. Я бы не позволил истории повториться. Я бы защитил этих девочек, Бьянку, ее мать и мою мать. Бьянке потребовалось войти в жизнь моей матери, чтобы она наконец проснулась.
Она не вернулась к моему отцу. Она обратилась в реабилитационный центр. Как только ее вычистят, я планировал оставить ее жить на моем участке. В конце концов я поговорю об этом с Бьянкой. Прямо сейчас у нее были свои заботы, на которых ей нужно было сосредоточиться.
Алексей застал ее мать в плохом состоянии. Он добрался до нее до того, как мое сообщение было опубликовано, поэтому я не мог понять, что вызвало вспышку гнева.
— Ты хорош? – спросил Алексей. Редко можно увидеть какие-либо эмоции на лице этого человека. У него было испорченное детство, больше, чем у большинства. От некоторых вещей невозможно было вернуться.
Как смерть Николетты.
Как мать Бьянки, пересекшаяся с Бенито Кингом.
Для Алексея это были первые двадцать лет жизни.
Шрамы остаются на всю жизнь, некоторые остаются, независимо от того, сколько времени проходит. Именно по этой причине я намеревался оградить Бьянку от всего этого. Я не хотел, чтобы блеск ее глаз погас, когда она узнала столько грязных истин.
Эта чушь под названием жизнь была сукой. Но с Бьянкой я снова почувствовал, что дышу. Жить снова. Да, Кассио был прав. Я был одержим его сестрой.
- Да, - ответил я на его вопрос. — Просто хочу, чтобы со всем этим дерьмом покончено. Убить плохих парней, завести детей, увидить, как они вырастут безопасными и счастливыми, умереть старым с женщиной рядом со мной. Без того, чтобы Бенито всего мира все испортили.
Взгляд Алексея метнулся к докам склада. — Это было бы чудесно. Хотя разве мы тоже не плохие парни?
Что ж, в этом он был прав. Но я бы хотел жить, спасибо вам большое. Мне нужна была моя жена, похоронить себя внутри нее было раем. Если рай и существовал, то я его нашел.
— Хватит лить дождь на мой парад, Николаев.
Леонардо ждал нас, наш счастливый гость уже выплакал глаза. Лео был прав. Он пел на русском языке. Тоже с запиской.
— Я слышал, что ты счастливчик, который выжил, — поприветствовал я его. Трус не знал, смотреть ли ему на Алексея или на меня. — Позволь мне представиться. Нико Моррелли, и угадай что, ты, кусок мусора?
— Ч-что?
От него несло страхом и мочой.
— Ты ступил на мою территорию без моего разрешения, — я направил пистолет ему между глаз. — И украл мою посылку.
— Это был не я, — умолял он. — Это были не мы. Это был Бенито. И Марко.
Я был удивлен, узнав, что его трусливый сын действительно осмелился выйти на улицу.
Один и тот же. — Но ты работал с ним. Не так ли?
—Нам не нужна ваша территория, — гремел он. — Или груз. Просто девушка.
Ему лучше не думать о моей девушке.
— Кто мы ? — я не хотел никаких недоразумений, когда начну убивать этих придурков.
— Люди Владимира Солоника.
— И кто эта девушка?
— Бьянка Картер.
— Ааа, ты ошибся, ублюдок, — процедил я, едва сдерживая ярость. — Это Бьянка Моррелли, моя жена.
Его глаза расширились, я был уверен, что они вылезут из его головы, и мы увидим, как глазные яблоки катятся у наших ног.
— Бенито сказал, что это Бьянка Картер.
— Полагаю, ты не получил записку, — сказал я ему.
Он покачал головой. — Бенито обещал девочку Солонику десять месяцев назад. Она является частью договоренности.
Этот парень был шуткой.
— Какая договоренность?
— Союз красавиц, — опять это дерьмо. Хотя я почему-то не удивился. Мы с Алексеем переглянулись.
— Давай, — призвал его Алексей по-русски, надеясь успокоить его. Я подозревал, что уже знаю; это не давало мне покоя с тех пор, как я узнал об игровых долгах ее деда.
— Семья Каталано подписала договор на три поколения красавиц. Каждое второе поколение потомков женского пола семьи Каталано с побережья Амальфи. Бенито поменял поколение Бьянки Картер на ее мать. Но это несправедливо. Это должен быть долг еще двух поколений. Владимир хотел Бьянку. Семья Солоник рассчитывала на эту береговую линию. Оно пришло с женой потомка каталонца.
Или дочь.
— И Бьянка Картер… — быстро поправился он. —… Бьянка Моррелли владеет недвижимостью на побережье Амальфи. Ее мать перевела его на свое имя.
Твою мать.
Знал ли об этом весь чертов преступный мир?
Я готов поставить на карту свою жизнь, чтобы Бенито не присутствовал на гала-концерте посла. Я только что передал ему ворота на береговую линию. Он хотел, чтобы Владимира поймали, чтобы он мог отказаться от соглашения.
Блять!
Ослепила ли меня жажда мести или это было желание сделать Бьянку своей?
Я вонзил нож ему в живот. Ярость на Солоника, на Бенито и, прежде всего, на меня самого раздирала меня изнутри, отражая нож, который я вывернул вверх, расплескивая кишки парня по полу.
Мой первый инстинкт, когда я увидел ее много лет назад, оказался верным. Она не принадлежала моему миру и была слишком хороша для него. И все же теперь она была моей.
Сбив его бездыханное тело вместе со стулом, я повернулся к Алексею.
— Я впечатлен, — пробормотал он. — Я тебе был не нужен.
— Годы практики.
Это было правдивое заявление. Мышление убийцы было необходимо любому живущему в этом мире. В противном случае вы просто не справились. После смерти Николетты я убил каждого мужчину, который осмелился прикоснуться к ней, кроме Бенито. Но он тоже умрет. Очень скоро. Если не своей рукой, то руками его сыновей.
— Мне так надоело слышать о соглашениях «Красавиц и Мафиози». Я подозревал это, но побережья Амальфи я не ожидал. В последних обнаруженных записях указано, что владельцем дома является ее бабушка, которая должна быть передана матери. Меня разозлило то, что моя жена участвовала в хреновом соглашении, которым управляет семья Кингов.
Это не имело значения. Теперь мне пришлось защитить ее и ее девочек.