Сергей довольно смутно представлял, что могло произойти с Аленой в больнице, но теперь они оба ждали возвращения женщин, заранее угадывая в их визите к Лешке малоприятные для себя последствия. И когда хлопнула калитка, Сергей насторожился. Алена, должно быть, тоже, хотя и ничем не выказала этого.
Лешкина мать появилась на дорожке, воинственная, решительная, всем видом своим подчеркивая негодование, от которого, похоже, досталось и Анастасии Владимировне, потому что она робко остановилась возле смородиновых кустов, не подходя к Сергею и Алене.
— Что ты вытворяешь, Ольга?! — с налету выпалила тетка Валентина Макаровна.
Алена подняла к ней белое, неподвижное лицо.
— О чем это вы, тетя Валя?
— Она не знает о чем! — Тетка Валентина Макаровна всплеснула руками. Сергей невольно напрягся, подумав, что в эту минуту Лешкина мать, чего доброго, может ударить: негодование прямо распирало ее.
— Я не понимаю вас, — сказала Алена.
— Зачем ты терзаешь моего Алексея?! — сорвавшимся голосом взвизгнула тетка Валентина Макаровна.
— Я не терзаю его… — сказала Алена.
— Чего же ты добиваешься?!
— Валентина! — в голос крикнула от смородиновых кустов Анастасия Владимировна и, подбежав к Алене, заторопилась: — Прекрати, Валентина! Прекрати сейчас же! — Хотела схватить Алену за руку. — Уедем, Аленка! Уедем быстренько!
Алена встретила ее окриком, и получилось, что голосили они одновременно:
— Мама, не вмешивайся! Я прошу тебя, не вмешивайся! — Она перекричала мать, и под ее яростным взглядом Анастасия Владимировна, зажимая плачущий рот, отступила назад. — Что вам? — спросила Алена тетку Валентину Макаровну. Оказавшись между двух огней, та бросила взгляд в одну сторону, в другую, но пыла своего не умерила и подступила ближе.
— Чего ты хочешь от парня?!
— От вашего Лешки я ничего не хочу, — деревянным голосом сказала Алена.
— Ему хватит и одной беды! — запричитала тетка Валентина Макаровна. — Какого бога благодарить, что от одной избавился?! А ты к нему со своими бабьими… Ты хочешь его убить?!
— Тетя Валя! — оттолкнувшись от яблони, тоже в голос, чтобы остановить разбушевавшуюся тетку Валентину Макаровну, крикнул Сергей. — Вы не имеете права так! Это не Алена, это я!..
— Не встревай! — оборвала его тетка Валентина Макаровна. — Защитник нашелся! Оба вы хороши! Не успел порадоваться малый, что с того свету убег! Дыхнуть не дают! Я не знаю, что вы там ему намололи! Он что: может, обязан вам?! Может, он вам расписку давал, как жить ему?! Кого в друзья выбирать, с кем миловаться! Давал он вам такую расписку?!
Алена сделала движение, чтобы оттолкнуться от земли, но бросила загнанный взгляд на Сергея и, резко обхватив колени, уткнулась в них подбородком.
— За что вы его тревожите?! — повторила тетка Валентина Макаровна. Сергей не выдержал:
— Это не она, а я виноват во всем! И сейчас расскажу, если вам так хочется!
— Сережка, не смей! — прикрикнула на него Алена. — Ты слышишь? Не смей! Я запрещаю тебе!
Лешкина мать заплакала наконец. Но голосу не убавила:
— Я как родных принимала вас! Я думала: радость Лешке, как оздоровеет! А вы… Чего вы там наталдычили ему?! Чтобы головой об стенку парень! Он тебя, Ольга, как сестру, жалел! А теперича зверем поминает! Вам Галинка его поперек горла стала?!
Сергею жалко было Алену и стыдно за нее. За себя тоже было стыдно — за то, что оказались они в таком идиотски беспомощном, двусмысленном положении. Когда тетка Валентина Макаровна говорила, что принимает их как родных, ни с того ни с сего подумал даже, что до сих пор не отдал ей денег, которые Анастасия Владимировна и его мать определили им на лето…
— Больше, Ольга, не ходи к нему! — Тетка Валентина Макаровна выдохлась, тыльной стороной ладони утерла щеки, запахнула расстегнувшийся джемпер. — Если еще не понимаешь, как детей растить, — хоть взрослых послушай: я запрещаю тебе бывать у Алексея!
Анастасия Владимировна сошла с тропинки, когда Лешкина мать, не размахивая, а как-то передергивая руками, понеслась к дому. Но тетка Валентина Макаровна все же еще и обошла ее по траве.
Если бы Алена не так сжалась в комок — она бы, наверное, закричала теперь. Но секунду или две она еще оставалась без движения, потом резко встала и, ни на кого не поглядев, ушла в беседку.
Анастасия Владимировна старательно, обеими ладонями утерла лицо и, горестно взглянув на Сергея, неуверенными шажками тоже направилась в беседку. Сергей молча вошел следом.