— А я и так… — сказала Алена. — Молчу.
Шелест и журчание струи за калиткой уже давно стихли. Теперь послышались ровные голоса женщин.
Сергей первым решительно встал на ноги.
— Не обращай внимания, Алена, что я так… Рассопливился!
Уцепившись рукой за его куртку, Алена тоже легко, пружинисто встала.
— Ты просто не спал эти дни. Надо было отдохнуть.
Сергей не ответил. И они пошли к дому.
Тетки Валентины Макаровны уже не было во дворе. Анастасия Владимировна и тетка Наталья открывали ворота. Сергей бросился помогать им.
— Ну вот, — сообщила хозяйка, — у нас час от часу веселей! — И не понять было, что она имеет в виду: приезд Алениной матери, решение тетки Валентины Макаровны остаться у нее на ночь или присутствие автомобиля, на котором въехал в распахнутые ворота Андрей Борисович.
«Волга» заняла весь двор, оставив для прохода лишь дорожку от крыльца до калитки. Сергей подумал, что ее проще было оставить на ночь в автопарке, уж коль знакомство Андрея Борисовича с Костей ни для кого не секрет.
— Что ж, до завтра, Анастасия Владимировна? — стоматолог захлопнул дверцу и для верности подергал одну за другой все четыре никелированных ручки.
— Спасибо вам большое! Извините, что все так нескладно у нас! Хорошо ли хоть вы устроились? Мне так неудобно! — засуетилась щепетильная Анастасия Владимировна.
— Ничего страшного, у меня все в порядке! — отмахнулся стоматолог. — Но завтра мне надо ехать, чтобы к трем на работу. — И, предупреждая какие-то новые заверения Анастасии Владимировны, повернулся к Алене. — До свидания, Оля! Я не знал, что вы гадаете!
— До свидания, — сказала Алена. — Я не гадаю — я просто угадываю.
Сергею Андрей Борисович просто кивнул.
— Спокойной ночи… — пожелал Сергей. И хотя о ночи говорить было рано — солнце уже спряталось за горизонтом, выставив над черной полосой тайги неяркий багровый полукруг.
— Я пойду готовить ужин. Семья у нас теперь большая! — объявила тетка Наталья, когда стоматолог исчез. Она положительно не сетовала на увеличение семьи. Ярко улыбнулась всем и молодо, покачивая бедрами, взошла на крыльцо.
Сергей и Алена прикрыли ворота. Анастасия Владимировна выразительно глазами показала им, чтобы вышли за калитку.
— Проведайте Лешу! — тревожным шепотом попросила она. — Он плох, что-то нервничает. Спрашивал вас: почему не пришли… Обиделся. Валя не решается вам сказать после того, ну… Словом, ей обещали: если там что — ночью позовут. Она хочет, чтобы и мы были около. В общем, не задерживайтесь. — Аленина мать прекрасно понимала, что во всем этом есть что-то искусственно преувеличенное, и, рассказывая, невольно смущалась.
— Мы проведаем, — пообещал Сергей.
Алена посмотрела на него, ничего не сказала. А когда немного отошли от дома, струсила:
— Может, ты один пойдешь, Сережка?..
— Я ему не нужен. Ему нужна ты, — сказал Сергей. И до самой больницы они молчали.
Лешка переполошил весь обслуживающий персонал: требовал возвратить ему одежду, сорвал бинты, уронил тумбочку, бился головой о спинку кровати… В результате повысилась температура.
— Что-то кокетничает ваш приятель, — откровенно сказал маленький главврач, адресуясь почему-то к одной Алене. — Не думал, что он такие тарарамы будет устраивать! Из-за вас тут и я домой не вырвусь. — В заключение он улыбнулся и, уходя, пообещал: — Завтра ни живой души не пущу!
Сестра-хозяйка недружелюбно сунула им халаты — видно, и ей Лешка успел чем-то испортить настроение. Правда, когда Алена затянула тесемки, она подошла сзади, поправила ей борта и, чтобы не дожидаться поздних визитеров, попросила:
— Отдадите потом дежурной в коридоре…
Лешка осунулся за день. Пожелтел, в уголках губ резче обозначились упрямые складки, классический, с горбинкой нос болезненно заострился, сквозь бинты проступило розовое пятно. Вид у него был измученный: волосы перепутаны, а глаза — энергичные, дерзкие всегда — смотрели на этот раз ищуще, с какой-то приторной ласковостью. Ласковостью или предупредительностью… Кого ему ласкать: Сергея, что ли?
Следов тарарама не осталось, свободные койки были аккуратно заправлены, тумбочки стояли на местах. Но окно опять было наглухо запечатано, и Сергей с досадой поморщился. Ему всегда делалось не по себе в закрытых помещениях.
— Присаживайтесь… — Лешка показал на соседнюю койку, на табурет у своих ног. Сергей, как и раньше, облокотился на спинку свободной кровати, у выхода. Алена опять остановилась возле стены.
— Не хотите?.. — подозрительно спросил Лешка. — Или рядом со мной вам нельзя?.. — И с трудом, криво улыбнулся.