А Анастасия Владимировна сразу поднялась, отодвинув стул, ухватила ёго за руку.
— Что значит не хочу? Целый день без еды!
— Может, все здесь расположимся! — некстати поддержала ее тетка Наталья. — В даль такую переться!
Поддаваясь больше не уговорам, а требовательному, откровенно сердитому взгляду Алены, которая уже заняла стул рядом с матерью, Сергей сел. И без аппетита прихлебывал чай, жевал сыр, маленькой золоченой ложечкой остервенело ковырял варенье в розетке. И всякий раз, когда ему хотелось бросить ее, натыкался на холодные, вездесущие глаза Алены, которая пила чай и ела с гораздо большим мужеством, хотя тоже имела все основания капризничать. А когда мать заговаривала с ней про Лешку, она даже нудно мямлила что-то, перескакивая с одной лжи на другую.
Сергей не выдержал наконец и встал.
— Спасибо, тетя Наталья! — Кивнул другим женщинам. — Спасибо. — И, пока его снова не усадили, торопливо шагнул к выходу. — Я пойду, уже темнеет…
Хозяйка опять сунулась было со своим гостеприимством. Алена тоже поднялась.
— Спасибо, тетя Ната! Мы правда сыты.
— А ты-то куда? — удивилась тетка Валентина Макаровна.
Алена оглянулась на нее от двери.
— Я сейчас! — И, выпроваживая Сергея, вышла следом за ним во двор, потом на улицу.
За калиткой оба остановились. Хотелось ненадолго задержаться перед дорогой. На две минуты, на одну… И Сергей прислонился к воротному столбу. Алена зашла напротив и стала близко-близко, лицом к лицу. Виновато переплела пальцы. Сергей невольно смешался, глядя на ее руки, так как отступить ему было некуда.
— Чего ты, Алена?..
Она тихонько хрустнула пальцами.
— Я, Сережка, с тобой пойду.
— Вот еще! — Он посмотрел на нее с удивлением. — Сейчас уже ни одной машины не поймать! Зачем тебе в такую даль топать?..
Глаза ее, напряженные, медленно, исподволь завлажнели, потом так же медленно высохли.
Сергей посмотрел через ее плечо на Южный.
По дальнему горизонту теплилась ровная полоска зари. Пахло гвоздикой и уютным печным дымком. В центре, возле кинотеатра или над клубом, звучал динамик: «Этот веер черный, веер драгоценный…» Сергей смотрел на дымы из труб, снизу вверх перечеркнувшие полоску зари то там, то здесь. А Алена смотрела на него.
— Иди, Алена, ложись…
Она расцепила руки и тронула его брючный карман, где лежала золотинка.
— Чего ты? — спросил Сергей.
— Я думала, ты что-нибудь взял… — Он сделал вид, будто не понял. — Тяжелое что-нибудь, — уточнила Алена.
— Ну вот! Какие глупости. — Он сунул руку в карман и потрогал пальцами золотинку. — Что я, драться собираюсь?
— Зачем ты идешь, Сережка?
— Устал и хочу поспать. Ты же сама знаешь, что я почти не спал сегодня.
— Нет, ты что-то затеял, — возразила она.
— Глупости, Алена. Я тебе обещаю, что никуда не пойду сегодня: ни на заимку, никуда. Буду дома.
Алена опять нервно переплела пальцы.
— Сережка, я была сегодня ведьмой, ты прости меня.
— Я уже давно забыл, что там такое было, Алена!
— А я помню, — сказала она. — Мне очень стыдно и потому плохо…
Прижатый к столбу, Сергей неловко переступил с ноги на ногу.
— Иди ложись, Алена, мне пора… — Она смотрела на него и не двигалась. Тогда он шагнул в сторону, чтобы не задеть ее, и сделал два или три шага от калитки. Алена позвала его:
— Сережка!..
Он остановился. И хотел спросить раздраженно, нетерпеливо, но голос, как иногда случается, пропал, и вышло невразумительно:
— Что?..
— Ничего… Мне надо тебе сказать… Не ходи, Сережка. А?!
— Ну что ты, Алена! — Он даже засмеялся. — Придумываешь всякую ерунду!
— Хочешь, я на коленки стану?.. — жалобно предложила она и, судя по ее настроению, могла стать.
— Брось, Алена. Что ты выдумываешь? — повторил Сергей.
— Я, Сережка, чего-то боюсь… — сказала она. И голос ее дрогнул.
Тогда он вернулся, взял ее за плечи и легонько подтолкнул к калитке.
— Иди, Алена, ладно?.. Я буду сидеть дома. Ты тоже ложись и никуда не выходи сегодня, хорошо? — Она не шелохнулась. — Иди… — повторил Сергей.
А у нее вдруг снова блеснули слезы, и, приподняв плечо, она потерлась мокрыми глазами о его руку.
— Извини… Нечаянно…
— Я знаю, что тебе тут плохо… — сказал Сергей. — Но побудь, не ходи никуда. Я завтра рано приеду. Что тебе в голову пришло?
— Я побуду… — сказала Алена. — Вечерами мне теперь всегда плохо, Сережка…
— Ну не расстраивайся. Иди, а то они уже гадают, наверно…
Она кивнула. Сергей снова легонько подтолкнул ее к дому..