АВРОРА
Спектр игнорировал меня. Он прочитал, но не ответил.
Я понятия не имела, зачем он вообще написал мне, но это было весело, и я не была готова позволить ему так легко отделаться. Откусив ещё кусочек шоколадного торта, я отправила импульсивное сообщение.
Я: «Как продвигаются дела с искусством?»
Воплощение дьявола (смайлик в виде черепа): «Сегодня я взял перерыв.»
Я: «Ты никогда не делаешь перерывов. Ты уверен, что с тобой всё в порядке??»
Я рассмеялась, ещё больше заваливаясь на кровать, мой ноутбук бросил на меня злобный взгляд из–за двухсот слов, которые я написала, – но, по крайней мере, мои ногти были накрашены в черный цвет. Я нашла подобие сюжета для своего черновика, в котором фигурировал наш холодный, сварливый антигерой, живущий в тёмном царстве, сестра, желающая принять участие в рыцарском состязании, и главная героиня, добрая фея, ставшая злой королевой, которая вообще не владела магией. Состав мечты.
Воплощение дьявола (смайлик в виде черепа): «Я не из тех, кто плачет из–за фильмов.»
Я: «Эй, я не плачу. Я не проливаю ни слезинки, я просто причиняю себе боль.»
Воплощенный дьявол (эмодзи в виде черепа): «Зачем? Это доставляет тебе удовольствие?»
Я: «Ты бездушен, но всё в порядке. Я готова поделиться с тобой частичкой своей души.»
Раздался звонок в дверь, что было необычно. Я никого не ждала. Я поднялась со своего рабочего места и неторопливо направилась к двери, что–то бессвязно бормоча о том, что не хочу, чтобы меня беспокоили, когда я ничего не делаю. Кто–то снова постучал в дверь, и я переосмыслила свой жизненный выбор насчет того, чтобы не добавлять кнопку, с помощью которой я могла бы смыть нежелательного незнакомца из своей квартиры с помощью ледяного душа.
– Нетерпеливый, – смерив меня убийственным взглядом, я открыла дверь и столкнулась лицом к лицу со своим заядлым другом по переписки: Аяксом. Мои глаза увеличились вдвое. – Что ты здесь делаешь?
– Чем ты сейчас занимаешься? – он намеренно проигнорировал мой вопрос.
– Я в пижаме, возможно, в уголках губ остатки торта и...
– Ты не поняла, – невозмутимо ответил он, как будто этот анализ был важен.
– Отлично. По крайней мере, я не опозорила себя ещё больше, но, как я уже говорила, моя рука, со свежим маникюром, держит ложку, так что, я думаю, это в значительной степени отражает то, чем я занималась.
– Значит, ты не занята.
– Это занятие на полный рабочий день, и оно очень истощает и отнимает много сил, – съязвила я в ответ, невольно поправляя прическу.
– Не могла бы ты сходить со мной на семейный ужин? – он резко сменил тему.
– Что? – я уронила ложку на мизинец и даже не почувствовала боли, всё ещё находясь в шоке. Я не ожидала, что мой заклятый враг – заклятый враг, с которым я целовалась, как со зверем, ранее, – захочет познакомить меня со своими родителями.
– Я знаю, что это неожиданно и в последнюю минуту, и нам придется уехать через час.
– Через час? – мой голос был пронзительным, наверное, разбудив всех соседей. – И ты спрашиваешь меня об этом только сейчас? Я не знаю, что надеть, чтобы встретиться с семьей хирургов, у которых есть замок в центре Франции!
Да, я чувствовал себя крестьянином, встретившимся с аристократией.
–Это не замок, – поправил он своим раздражающим тоном. – Ты можешь надеть одно из своих платьев. И я спрашиваю тебя сейчас только потому, что лишь только что принял решение всё же поехать, и приехал к тебе, ведомый этим импульсивным поступком.
– Только сейчас? – мои глаза вспыхнули. – Что заставило тебя передумать?
– Импульс. Вероятно, ошибка, – проворчал он.
– Ошибка? Ты должен быть рядом со своей матерью, и твой брат, кажется, заботится о тебе. Почему ты колеблешься?
– Значит ли это, что ты поедешь со мной? – он сделал паузу. – Моя фея.
Я скрестила руки на груди, прислонившись к двери.
– Возможно, но только если ты будешь умолять.
– Пожалуйста, – прорычал он. – Если тебе нужно, чтобы я встал на колени, я даже поклонюсь тебе.
– Это заманчиво, – я прикусила внутреннюю сторону щеки, сдерживая смех. – Прекрасно, но у меня есть вопросы и...
Он взглянул на свои карманные часы.
– Поездка на машине довольно долгая, и я знаю, как много ты можешь наговорить, а у тебя всего пятьдесят восемь минут, чтобы собраться. Ты уверена, что хочешь заняться этим прямо сейчас?
– Ты прав, нельзя терять времени, – я поспешила в комнату, но зачем всё это? Я встречусь с родителями Аякса. К тому же, Аякс скоро уезжает. Я застыла. – Но, Аякс, что, если я не подхожу?
Я не ожидала, что на его губах появится такая хмурая усмешка.
– Это то, о чём ты беспокоишься?
– Конечно. Мне нравится, когда я нравлюсь людям. Я хочу нравиться им, – мои детские проблемы с желанием быть идеальной вспыхнули с новой силой. – Кроме тебя. Мне было всё равно, нравлюсь ли я тебе или нет.
– Какие у меня привилегии, – он не вошел, а, напротив, отошел в сторону от главной двери. – Если ты почувствуешь себя некомфортно, мы сразу же уберемся оттуда к чёртовой матери, но я должен предупредить тебя, что от генов мужчин Клемонте трудно избавиться. Ты встречала моего брата.
Это была его попытка пошутить?
– Никто не выводит меня из себя так сильно, как ты, и если есть хоть один человек, который не боится, то это я. А теперь я пойду надену свои боевые доспехи.
Я закрыла дверь перед носом Аякса, и мне показалось, что он остался ждать меня за ней. Я бросилась обратно в свою спальню и завязала волосы бантом. Я надела платье до колен с оборками, похожими на балетную пачку. Ткань верха была из кружева пастельных тонов. Оно было чем–то средним между платьем принцессы, заблудившейся в лесу, и тем, которое злодейка надела бы на показ мод. К нему я добавила туфли на каблуках и свою маленькую пушистую сумку.
Через час и несколько минут я была готова и спустилась по бесчисленным ступенькам, чтобы встретиться с Аяксом у его машины. Машины, припаркованной посреди парижской улицы. На греческом воине впервые была белая рубашка под синим костюмом. Его глаза блуждали по моему платью.
– Я думаю, это достойно замка, как думаешь? – спросила я. – И то, что я так вырядилась, ничего не значит! Просто я сомневаюсь, что твои родители оценили бы меня, если бы я надела свои большие черные кожаные туфли и появилась как облако черного тумана. А теперь скажи что–нибудь.