Кулак Аякса сжался.
– Это последний раз, когда ты оскорбляешь Аврору, или я обещаю тебе, Леон, я позабочусь о том, чтобы все твои коллеги здесь узнали твоё истинное лицо.
Я пробормотала “всё в порядке”, но никто не услышал.
– Я был тебе отличным отцом, – повысил он голос, на его лбу вздулась вена. – Ты всегда был моим самым большим разочарованием. Я научил тебя, как не быть слабым, и всё же ты здесь, бросаешь всё, что когда–либо начинал. Я потратил бесчисленные суммы денег на психиатров, пытаясь вылечить тебя. Держу пари, она не знает?
Леон бросил на меня пристальный взгляд, но я не выдержала его взгляда. Что он имел в виду, сказав, что она не знает? Кулак Аякса сжался ещё сильнее, до такой степени, что у него вздулись вены, а всё тело напряглось.
– У меня болит голова, – пробормотала Элен самой себе.
– Ты ничуть не изменился, – губы Леона скривились в гримасе отвращения. – Я даже не знаю, зачем ты вернулся сюда. Ты расхаживаешь, как павлин, но мне за тебя стыдно. Ты не мужчина. Ты жалок.
У Аякса была убийственная улыбка, и этого было достаточно, чтобы я нарушила свои клятвы, кровь ударила по моим клеткам.
Я ненавижу хулиганов.
– Как вы можете говорить такое своему собственному сыну? Вы ничего о нём не знаете, потому что ни на что не обращаете внимания, – выпалила я, как злая крестная фея, сеющая несчастье.
– Аврора, ты не обязана этого делать, – попытался урезонить меня Аякс.
– Нет! Простите, но ваш дом полон картин и скульптур, и вы смеете говорить, что не хотели такого будущего для своего сына? Вдобавок к тому, что вы эгоистичный человек, вы ещё и гребаный лицемер, мистер Клемонте.
– Лицемер? – произнес он, мрачно усмехнувшись.
– Чёрт возьми, да, это так, – я наклонилась вперед, мой подбородок и губы задрожали. – Вы разочарованы своей жизнью, поэтому обвиняете других в своих страданиях. Ваш сын совсем не похож на вас, и, слава богу, он на самом деле страстный, заботливый, и у него есть воля, как ни у кого другого. Я никогда не видела такого дотошного, организованного и амбициозного человека, как он. Чёрт возьми, он сбежал от вас! – я хлопнула ладонями по столу, и настала моя очередь смеяться. – Он сделал всё, чтобы стать кем–то. Он сделал это сам, без посторонней помощи. Вы должны гордиться им, и если бы вы любили его, вы бы открыли свои гребаные глаза и узнали, на что способен ваш сын и кто он такой.
У меня перехватило дыхание, и я дышала, как животное, выслеживающее добычу, волосы на моей шее встали дыбом, как шипы. Моя аура, должно быть, была темно–фиолетовой. Толпа замолчала, и раскаяние начало омрачать моё лицо, если бы не хмурая улыбка Аякса. Он не злился на меня?
Лицо Леона напряглось, и он прикусил нижнюю губу. Я вспомнила, что сказал мне Аякс: это было поражение. Я победила его. Я сделала это. Я победила. Я нокаутировала его.
– Тебе следует уйти, Аякс. Ты мёртв для меня.
– Леон, прекрати это, – вмешалась его мама.
Аякс поднялся со стула, прямо и царственно.
– Я мёртв для тебя, но я преследую тебя каждый день.
– Теперь ты можешь уходить. Твоя мать вряд ли вспомнит, что ты вообще был здесь.
– Отец! – взревел Арчи.
Аякс возвышался над отцом, его темные глаза сверлили его.
– Не смей задевать её чувства. Воспоминания вечны – не забывай, что она говорила. Мама здесь, она не умерла, так что относись к ней с уважением, которого она заслуживает, а не как к своей гребаной пациентке. Она твоя жена.
Аякс умчался прочь, и я последовала сразу за ним, обменявшись извиняющейся улыбкой с его матерью.
– Было приятно познакомиться с вами. Я сожалею обо всём, Элен, и я...
Я побежала за Аяксом, который тяжелыми шагами удалялся из сада. Он остановился у входа в дом, цикады пели свою вечернюю песню.
– Аякс! – закричала я, догоняя его.
Он повернулся ко мне лицом, гнев омрачил его черты.
– Прости, что втянул тебя в эту передрягу. Я думал, он изменился, но я ошибся. Ты этого не заслужила.
– Всё в порядке. Я понимаю, что значит иметь семейные проблемы. Я понимаю это.
Он мгновение наблюдал за мной и резко повернулся в другом направлении.
– Пойдем.
Я не стала задавать вопросов, и мы прошли ещё несколько метров, направляясь к лодке, стоявшей у реки. Он развязал узлы, которыми лодка была привязана, и столкнул её на воду. Он протянул мне руку, поставив на лодку одну ногу, чтобы удержать её на месте.
– Давай прокатимся.
На моём лице появилось озадаченное выражение.
– Нас вот–вот снова окружит вода. Ты же знаешь, что это рискованная территория.
– Я готов рискнуть. Ты идешь?
Я приняла его руку и села на край лодки, пытаясь втиснуть внутрь всё свое пышное платье. Аякс сел напротив меня и снял свой пиджак, чтобы закатать рукава. С помощью весла он заставил нас дрейфовать по спокойному озеру, окруженному с обеих сторон множеством старых деревьев – плакучих ив, их длинные ветви падают в реку, птицы находят убежище, чтобы свить свои гнезда. Это были мои любимые деревья, потому что, несмотря на их жуткий вид, в них таилась жизнь. Аякс перестал грести.
– Ты действительно веришь во всё, что говорила обо мне?
– Конечно, но я подумала, что приберегу твои недостатки для другого раза, – я улыбнулась, лодка медленно, словно по волшебству, развернулась посреди озера. – Я знаю, какого это – быть отвергнутой, когда весь мир против тебя. Если бы у меня не было моей сестры, я бы давным–давно отказалась от своих мечтаний. У тебя был кто–нибудь?
– Айзек верил в меня; у него было то, чего не было у меня. Он был отзывчив и, очевидно, знал, как привлечь толпу и быть в центре внимания.
– Я сожалею, что мы… – мой телефон завибрировал. Один раз. Два. Затем звонки прекратились, и появилась пара сообщений от Дэдди Кинка, предлагающего мне новую работу сценариста–призрака для романа. Я была на грани того, чтобы выбросить свой телефон в озеро. – Знаешь что? Думаю, с меня хватит.
– Хватит?
Я усмехнулась.
– Да. Я больше не буду писать для Дэдди Кинка и сосредоточусь на своих мечтах. Меня выберет Ever After. Это должна быть я, понимаешь?
– Ты совершенно права, – сказал Аякс, снова беря управление лодкой на себя. – Твоя история заслуживает того, чтобы её рассказали.
– Откуда ты знаешь? Ты никогда не читал ничего из того, что я написала, – фыркнула. – Возможно, я ужасна.
– На самом деле, читал. Это было...очаровательно.
– Очаровательно? – мои брови поползли вверх. "Очаровательно" – это было нехорошо. Это означало слащавое, предсказуемое и...