– Да, да, всё хорошо.
Он мне не поверил. Дверь открывалась. Мой мозг на полной скорости обработал эти две части информации, я направилась к двери и захлопнула её спиной. Он подумает, что я сумасшедшая.
– Аврора?
– Ты можешь подождать у машины? – спросила я, прикусив внутреннюю сторону щеки.
– Почему? Что не так? – он не облегчал мне задачу.
Я обернулась, и мои губы коснулись двери.
– Я хочу красиво выйти. Если ты будешь стоять за дверью, это всё испортит.
Итак, это был тот самый момент. Я надела туфли на каблуках и глубоко вдохнула, делая последний штрих, стягивая волосы бантом. Я спустилась по лестнице, внимательно следя, чтобы он не прятался где–нибудь поблизости. Через дверной проём я взглянула на Аякса, опирающегося на свою машину Aston Martin, одетого в бордовый костюм–тройку, который кричал об элегантности, и трусиха внутри меня умоляла сбежать. Быть главной героиней оказалось не так просто. Я был бы в порядке, сражаясь с любыми врагами или защищая своих друзей, но когда дело касалось меня и любви, я была совершенно другим человеком. Слабачкой, у которой проблемы с доверием.
Я сделала шаг вперёд, потом ещё один, пока его пристальный взгляд не оценил меня, и я остановилась. Выражение его лица было бы непроницаемым, если бы не то, как он сглотнул, и не растущая выпуклость на брюках, которую он плавным движением прикрыл руками.
Я пошатнулась, с сомнением приподняв бровь, чтобы разрядить напряжение.
– Как я выгляжу?
– Как моя, – его ответ был мгновенным, до такой степени, что его собственное чувство собственности удивило его самого.
Я почувствовала тяжесть его взгляда на своих губах.
– Твоя?
– Да, – сказал он, сжав губы в тонкую линию, прежде чем повторить. – Моя муза и даже больше, если ты мне позволишь.
– Я сокрушила тебя, мистер Клемонте? – мой голос был игривым.
– К сожалению, да, – он облизал губы, и что–то затрепетало внутри меня. – Я буду целовать тебя так, что ты будешь ощущать мой вкус в течение нескольких недель, прежде чем с обожанием трахну тебя, если ты позволишь мне. А потом, когда я кончу от звука твоего мучительного оргазма и твоих дрожащих ног, Аврора, ты будешь моей, как я буду твоим.
У меня отвисла челюсть.
– Кто ты и что ты сделал с Аяксом Клемонте? – я играла с огнем и винила во всем платье.
– Ты сделала меня таким, – он приподнял бровь и открыл передо мной дверцу машины. – Возможно, я слушал твою аудиокнигу. Или мне следует сказать “пикантную” аудиокнигу.
Я не знала, хочу ли я спрятаться, поделиться с ним своими списками книг или просто повеселиться вместе.
– Итак, ты переключился с классической музыки на пикантную, страстную романтику? Черпаешь из этого какое–нибудь вдохновение?
Заткнись. Я этого не говорила. Нет, сказала. Я–
Уголки его губ приподнялись.
– Это даже не четверть того, что я одержимо хотел сделать с тобой с тобой за последние недели, которые мы провели вместе, моя муза.
Мой клитор запульсировал, и я шагнула – нет, я бросилась – внутрь его машины, иначе я сделала бы то, о чём, скорее всего, пожалею. Очевидно, я могла слушать непристойности с невозмутимым лицом холодной стервы, но я не могла слушать, как Аякс говорит о непристойностях, не чувствуя, как горячая волна опустошает меня изнутри. Иронично.
Аякс, будучи Аяксом, к счастью, не настаивал, завёл двигатель и выехал из города. Может, он и джентльмен, но я была уверена, что он оценил возможность заняться кое–чем на заднем сиденье машины. Не то чтобы мы могли – он был слишком высоким, слишком крупным, слишком...
– Ты притихла.
– Я просто думаю о... – О том, как ты трахаешь меня. – Проблемах с сюжетом.
– Ты можешь возложить их на меня, если хочешь.
Переосмысливать и делиться своими бесполезными мыслями – это то, что я знала, как делать, и это была задача, на которую я подписалась до конца поездки.
Мы попали в небольшую пробку; в освещенной галерее посреди закрытых магазинов происходило что–то вроде мероприятия. У входа ждала толпа, а на главной афише были представлены…Последняя работа Спектра. Та, на которой изображен человек с черными линиями вместо мозга, она выставляется здесь только на этой неделе. Это была премьера.
– Это сюда ты меня ведешь?
– Я мог бы, но мы туда не пойдём, – сказал он, не отрывая глаз от дороги, и на перекрестке повернул в противоположную от галереи сторону.
– Почему? Разве тебя там быть не должно? В конце концов, ты художник.
– Никто никогда не узнает, был я здесь или нет. У меня на сегодняшний вечер планы получше.
У меня в голове возник один вопрос. Почему бы ему не пойти на свидание со мной на собственную выставку?
– Полагаю, ты не станешь рассказывать мне, куда мы направляемся, верно?
– Нет. Тебе просто придется подождать, и если ты будешь задавать слишком много вопросов, я завяжу тебе глаза, пока мы не доберемся до места.
Я не сомневалась, что закончу именно так, вопросы вертелись у меня на кончике языка.
В любом случае, у меня от этого скрутило живот.
– Знаешь, нам не нужно было этого делать, – попыталась я поторговаться со своим хладнокровным греческим воином в костюме, его рука закрывала мне глаза от вида перед собой. – К тому же, это означает, что я должна доверять тебе, а я не из тех, кто руководствоваться...
Он подхватил меня одной рукой, как пещерный человек, ступая по чему–то, похожему на песок.
– Аякс, где мы? – спросила я. Мне не нравилось ни его молчание, ни ощущение последнего луча солнца, покидающего мою кожу перед восходом ночи.
Он опустил меня на землю, его шепот был у моей шеи.
– Теперь ты можешь открыть глаза.
Я открыла глаза, и вид передо мной приобрел очертания сказочного замка.
– Это замок на песке, – бросила я, и по моей коже пробежали мурашки. – Ты вспомнил.
– Конечно.
Аякс продолжил путь среди песчаных отмелей, ведущих к бенедиктинскому аббатству в готическом стиле, не поддающемуся гравитации, расположенному в крепостях горы.
– Почему ты сделал это для меня? – я просияла, золотые огни звали меня к себе.
– Я же говорил, что вдохновлю тебя.
Я сделала мысленную заметку сделать несколько фотографий, чтобы позже поделиться всем этим с Луной.
– Моя сестра сойдет с ума!