С моих губ сорвался беспомощный стон.
– Аякс, это...
– Я знаю, моя фея, – прервал он меня, прочитав мои мысли. – Я знаю.
Все его мускулы напрягались, и позади него смесь лунного света и пыли образовывала блестящие голубые частицы, парящие в воздухе. Он наклонился вперёд, его рука накрыла мою, и очертания наших рук были увековечены на холсте позади нас, когда наши тела, покрытые краской, слились воедино. Он сжал мою ягодицу, и я на мгновение закрыла глаза. Это не было похоже ни на что, что я когда–либо испытывала раньше, смесь блаженства, боли и удовольствия, любви и разбитого сердца.
Мы поменялись местами, опрокинув его мольберт. Аякс сел на пол, усадив меня на себя сверху – достаточно по–джентльменски, чтобы я не упала на жесткий пол и позволил мне быть сверху, но не настолько по–джентльменски, учитывая то, как он наполнил меня до такой степени, что мои крики и стоны принадлежали ему. Его руки скользнули по моей коже, сжимая мою плоть, как будто я принадлежала только ему. Нас охватил жгучий плотский жар; как будто мы всё это время были безмолвным вулканом, извергающимся вместе, и это было по–своему беспорядочно и красиво.
– О боже... – простонала я.
– Бог здесь ни при чём, любовь моя, – он убрал прядь моих волос с моего лица. – Произнеси моё имя.
– Аякс, – выдохнула я.
Он сильно толкнулся в меня.
– Тот, кого ты ненавидишь, моя фея.
– Спектр.
Тонкая линия прочертила черты его лица. Этот негодяй. Он обладал даже моей ненавистью.
Его глаза полностью оценивали меня, потемнев до непроглядной черноты, когда я предложила ему полный обзор своего тела, подгоняя его в моём темпе с обескураживающей улыбкой. Я провела пальцами по его мускулистой груди, но он остановил пальцы на полпути и поднес к губам. Он целовал их с обожанием и эротизмом прямо перед тем, как его губы исследовали мою грудь и захватили мой сосок зубами. Я наклонилась вперед, уступая ему, запуская руки в его шелковистые волосы. Аякс обхватил меня за талию и обхватил ладонями мой подбородок, чтобы он мог запечатлеть меня своими горящими глазами. Пряди моих волос упали рядом с его лицом, словно занавес, окутывающий нас в этот момент. Стоны отдавались эхом под его сильными, скользкими толчками, и он вернул себе контроль над нашим темпом, жестоко и безнадежно.
Мы были в беспорядке, наши тела были покрыты краской, и, как будто этого было недостаточно, Спектр обнял меня за талию и поменял позу.
– Я хочу поклоняться тебе и видеть каждый дюйм твоего тела. Это нормально? – умолял он своим страстным хриплым голосом, и в тот момент, когда он отстранился от меня, я тут же заскучала по нему. Не то чтобы у меня был выбор. Моё тело горело на грани извержения. Мне нужно было больше.
– Да.
– Покажи мне свою спину и задницу, моя фея.
Я поернулась, вытирая грудь о холст, стоя на четвереньках. Гортанный стон сорвался с его губ, и он притянул меня обратно к себе, так что мои ягодицы коснулись его твердости. Опустившись на колени позади меня, он наклонился, чтобы поцеловать моё плечо, его горячее дыхание дразнило мою шею до такой степени, что волосы на моей коже зашипели.
Его руки обхватили мои груди, затем прошлись по всей длине позвоночника, пока, наконец, не остановились на том, чтобы взять в охапку мои волосы и откинуть голову назад. Я вытянула шею навстречу ему для поцелуя, его язык требовал входа. Влажность скапливалась между моих бедер, я была в отчаянии, ощущение его твердости, пульсирующей за моей спиной, подводило меня к краю.
Он врезался в меня, и я издала беспомощный стон. Он крепко прижимал меня к своему торсу, обхватив рукой мой живот. Он казался ещё толще, чем был, и я впилась ногтями в его хватку. Мои брови сошлись в жесткую линию, и я полностью потеряла представление о времени.
Он освободил меня от своей пытки, его руки сжали мои бедра, и я наклонилась вперёд, мои груди снова коснулись холста, мой зад приподнялся. Я выгнула спину, чувствуя, как он пульсирует у меня в животе. Под грубостью нашего слияния дерево заскрипело, когда–то натянутый холст ослаб. Я держалась за самый его конец, прижимаясь к нему щекой. Мои глаза искали Аякса, и вид его, на грани потери контроля, пожирающего меня глазами, вызвал во мне новую волну жара.
Он скользнул руками вниз по моему животу и, возвышаясь надо мной, стал осыпать нежными поцелуями мой позвоночник. Мой живот сжался. Мой клитор запульсировал. Мой разум помутнел. Всё это было слишком интенсивно. Слишком хорошо. Слишком...
– Я больше не могу, – я судорожно глотнула воздух. – Мне нужно...
Кончить. Я проглотила своё последнее слово, и он ускорил свой неистовый темп до ритма, который дал мне понять, что он тоже был близко. Я прижималась к нему своим задом, снова и снова, прямо перед тем, как он отправил меня в небытие. Мои силы иссякли, и мы взорвались вместе в одном последнем интенсивном толчке. Он поцеловал меня в затылок, и мы оба столкнулись рядом с полотном, на котором был изображен наш первый раз. Мы остались лежать на спине, осматривая беспорядок, который устроили в его студии, пока восстанавливали контроль над своим дыханием.
Наши головы повернулись друг к другу. Я, вероятно, покраснела, а он в кои–то веки был потрясающе неопрятен.
– Ты знаешь, я больше не позволю тебе уйти, – уверенно сказал он, вероятно, имея в виду, что наш контракт заканчивается завтра – не то чтобы это имело значение.
Узел тревоги вокруг моего сердца снова завязался.
– У нас сложные ситуации.
– Я знаю, – он не настаивал. – Ты хочешь побыть в таком состоянии ещё немного?
– Да, – я улыбнулась, и он раскрыл объятия, чтобы я легла ему на грудь, завернувшись в его объятия. – Но только на мгновение. Мы не можем притворяться, что это реально, иначе будет слишком больно, когда мы проснёмся.
– Я думаю, что для этого уже слишком поздно.
Я закрыла глаза.
– Я знаю.
– Ты сделала это, Аврора. Ты вдохновила меня, – прошептал он.
Ты вдохновил меня.
Луна скрылась за тёмным облаком, и это было похоже на конец.
ГЛАВА 24
Я пронесся через свою студию и вытащил из ящика сделанные мной эскизы Авроры, странное и непреодолимое чувство пожирало меня изнутри. Было больно. Это было похоже на взрыв, превратившейся во что–то грязное, болезненное и в чем–то блаженное.