— Вот сейчас и обговорим. — Павел Кондратьевич взял стопку и, отсалютовав ею друзьям, добавил:
— На здравие!
После того как выпили и закусили, Жернаков начал было рассказывать, но был остановлен Петром:
— Погодь. — сказал тот и, метнувшись к дверям, резко распахнул их.
— Смотри-ка, никого. — разочарованно произнес он.
— А ты кого там хотел увидеть? — усмехнулся Павел Кондратьевич. — Никто не будет подслушивать и за нами наблюдать. Так что успокойся и налей по второй.
За неторопливым обедом Жернаков поведал друзьям о заказе полученным от миллионера-золотопромышленника. Слишком разъяснять и разжевывать было не нужно. Помощники понимали всё с полуслова.
— Значит, боится кого-то Хрунов? — спросил Пахомий.
— Не сказать, чтобы боится, но кто-то под него явно копает. Вот здесь, — указал Жернаков на бумаги, — собраны все эпизоды, когда по его мнению ему вставляли палки в колеса. Большинство мелочь, но тенденция прослеживается. А тут еще и нагло ограбили беднягу.
— Ничего, не обеднеет варначина! — высказался Петр Кузнецов. — А пес его, Голубцов, чего так поскуливает?
— Так облажался Ефим и хозяйские деньги свистнули, и свои потерял, вот и скулит. Все пытался меня уговорить разыскать украденные денежки.
— А ты отказался? — полюбопытствовал Кузнецов.
— Разумеется отказался. Мы ведь там будем частным порядком шустрить. И потом, даже если и найдем мы те денежки, неужель Голубцову отдадим?
— Вот гляжу я на тебя, Павел Кондратьевич, и удивляюсь. — сказал Морозов. — То ты за справедливость пуп рвешь, а то чистым варнаком себя выставляешь. Это почему мы не должны деньги вернуть Хрунову с Голубцовым? Ведь это их деньги.
— Ты, Пахом, не туда смотришь. — вмешался Кузнецов. — Деньги эти только формально хруновские, а по справедливости принадлежат работягам, что на его приисках горбатятся по четырнадцать часов, за скудный зароботок. По сути, грабит их Хрунов с присными. А потому не отдавать им эти денежки вполне справедливо. Так ведь Паша?
Тот, занятый своими мыслями, рассеянно кивнул. Морозов же набычившись посмотрел на приятеля.
— Петруха я тебя в сотый раз предупреждаю не называй меня Пахомом! Я — Пахомий! Ясно⁈ А потом по твоим словам эти деньги нужно раздать работягам с прииска. А мы ведь не какие-то английские Робины Гуды, чтобы богатых грабить, а награбленное раздавать беднякам.
Жернаков с Кузнецовым изумленно уставились на Пахомия.
— Что смотрите? Сынишка у меня к языкам способный. Английский язык учит, вот и приволок английскую книжку «Баллады о Робин Гуде». Оказывается, был в Англии такой варнак, из лука стрелял хорошо.
— Но ты же английского не знаешь. — сказал Петр.
— Ванька перевел и рассказал, а я запомнил. — несколько смущенно произнес Морозов.
— Тут ты Пахомий Лукич совершенно прав. Робины Гуды из нас никакие. Если деньги разыщем, то себе возьмем. Кстати за работу я с Хрунова десять тысяч стряс, и еще полторы на расходы по розыску. Так что извольте получить по три тысячи пятьсот. Себе беру четыре, как организатор и начальник. Возражения есть? Возражений нет.
— Какие возражения, Паша? Но за такие деньги нам в Барнауле придется поработать, а времени у нас всего неделя. Успеем ли? — засомневался Кузнецов.
— Не всего неделя, а целая неделя! Если мы за неделю ничего не нароем, то значит не оставили варнаки следов. А так не бывает. Теперь слушайте, чем займемся в первые два дня. Ты Петруха, как всегда прочесываешь самое дно. Базар, пивнушки, нищие и так далее. Не мне тебя учить. Собираешь все, что в последнее время выбивается из унылого однообразия жизни в маленьком городке. Ты Пахомий, делаешь то же самое, но работаешь с публикой почище: слуги, продавцы, девки из публичного дома и всякие прочие. Местную полицию и «чистую» публику беру на себя. Вечером обсуждаем нарытое и «отделяем зерна от плевел». Все ясно?
— А чего тут не ясного? Дело привычное. Справимся. — подвел итог Морозов.
Пароход «Тарас Бульба». Неизвестный фотограф. 1900-е гг. Альбом «Управление водных путей Амурского бассейна. Река Шилка и верхний Амур»
Глава 4
В Барнаул прибыли под вечер. Капитан предупредил Жернакова, что больше недели стоять в Барнауле не будет, иначе придется застрять здесь на зиму. Павел Кондратьевич успокоил капитана сказав, что недели им будет вполне достаточно, а возможно и ещё раньше смогут двинуться в обратный путь. Устроились в новой деревянной гостинице «Империалъ» на Мало-Олонской улице. На следующий день разбежались выполнять намеченное.