Идет Марко по большаку, глядит по сторонам: не встретится ли ему тот, кого он ищет. Уже с полдня прошел и увидел вдруг, что навстречу ему едет огромный детина верхом на коне. Увидел великан Кралевича и кричит ему:
— Эй, ты, ублюдок, поди прочь с моей дороги!
А Марко ему в ответ:
— Ты, видать, и есть Харамбуса? А ну, слезай-ка с седла, дай поломать мне твои косточки! Как раз тебя-то я и ищу. Давай же померяемся силами!
— И ты собираешься со мной тягаться, сопляк? Да я дуну на тебя — и ты забудешь, где бог обитает. Прочь с дороги! Щенок!
— Вижу, Харамбуса, ты только языком силен. Не вздумай слезть с коня — я тебя пополам переломаю. — С этими словами Кралевич достает свой платок и проводит им по лбу.
Харамбуса соскочил с лошади и стал оттаскивать парнишку с дороги.
— Пойдем-ка, чючке, на шелковую траву-мураву, я утоплю тебя в луже крови.
— И не подумаю, — отвечает ему Кралевич, — пусть твою кровь впитает пыль дороги.
Начали они бороться.
Уже полдня борются Харамбуса и мальчик и не уступают друг другу. Паренька пот прошиб, он уж еле дышит, а сам молится святой Марье: «Ой, драгоценная моя непорочная мать! Выручай меня, не справиться мне с великаном!»
А Марья посмотрела с небес на землю и говорит Марко:
— И не одолеть тебе его, сын мой, покуда сидит змея в его пояснице. Достань-ка ты нож-чури, что я дала тебе. Пускай хоть одному человеку удастся то, что он задумал. Смотри только не было бы худа!
Права была наша Мать. Да разве парнишка смыслил что-нибудь? Схватил нож и бросился на великана.
Мигом вырезал у него змею из поясницы, и великан тут же растянулся. А змея-то зашипела на ухо Марко Кралевичу:
— Что же ты наделал, дурак, что ты наделал? Убил своего собственного отца. Он тебе правду сказал. Жил он с твоей матерью и родился ты от него. А теперь он бросил твою мать, она из мести и натравила тебя на него. Дурак же ты, парень, дурак! Погляди только на его черные волосы и смуглую кожу. И скажи: сын ты ему или нет? Отца должен любить цыган сильнее всех! Лучше бы ты мать убил, когда она тебя на отца науськивала. Но сделанного не воротишь, выдолби теперь из крепкого дуба гроб, положи в него отца и меня рядом с ним. Просиди над ним ночку по старому цыганскому обычаю, а наутро схорони его вот здесь, при дороге.
Так Марко и сделал. Вырубил из дуба красивый гроб, а в него уложил своего чоро дадоро[26]. Просидел у гроба всю ночь напролет, а наутро похоронил отца у дороги.
Покончив с этим, он пошел домой. «Постой же, злая мать, отец мой в гробу лежит, но я сведу с тобой счеты!»
Он тихо, как всегда, открыл дверь.
— Что с тобой, мой любимый сыночек? Отчего так бледно твое лицо?
— Со мной-то ничего, а вот вы мне скажите: кто был мой отец?
— Бедняк, сын мой, гусар он был. На войне пуля ему сердце пробила. Вот и осталась я вдовою с тобой на руках.
— Значит, гусаром был?
— Гусаром.
— И убили его?
— Убили.
— А жаль, что не жену его убила лихая сила! Да есть ли у вас сердце? Захотели, чтоб сыновьи руки погубили отца! И это сделала моя родная мать! Родить сына, чтобы его руки потом пролили отцовскую кровь? Да вас сжечь мало! Получайте то, что заслужили! — С этими словами он ударил мать по голове, да так, что она тут же испустила дух. Марко не стал ее оплакивать, не сидел у гроба, он оставил ее, застывшую в крови, собакам на съедение. А сам пошел бродить по свету.
Ох, и ошибся ты, Марко, Марко Кралевич! Богатырская сила — это еще не все! Как ни силен был Марко, а с ним все же случилась беда.
Был у его покойной матери родной брат, могучий великан. Знали его даже в далеких краях и звали Рыжебородым Герцогом. Услышал Рыжебородый Герцог, что убили его сестру, и велел трубить в рог. Собрал свою дружину и приказал доставить ему живым или мертвым убийцу сестры. Конная рать пустилась в путь и вскоре нашла Марко — он шел по дороге. Марко, словно зайцев, уложил нескольких солдат, но справиться со всеми, конечно, не мог. Привязали его к седлу, стянули ему руки и так повезли к Рыжебородому Герцогу. У Рыжебородого Герцога было столько же ума, сколько у Марко силы — недаром была у него рыжая борода. Стал он допрашивать Марко, а потом обратился к нему с такими словами:
— Ну, браток, хоть ты и убил отца и мать, все же племяником мне приходишься, и я свои руки не стану марать твоей кровью. Головы твоей я с плеч не сниму, на кол тоже не посажу и четвертовать не стану, а замурую тебя в темный подвал. Умрешь там своей смертью, умрешь за то, что поднял руку на отца с матерью.
И вот солдаты схватили Марко и повели в темницу. В темнице той в самом деле не было ни окна, ни щелки. Век бы не вырваться оттуда Марко, если бы не милосердие святой Марьи. Не обошла она и теперь своей милостью Кралевича — понравился Марко Кралевич придворному шуту Рыжебородого Герцога. Просверлил он стенку темницы и через дыру стал передавать Марко пищу.