Явившись к знакомым, которые некогда проживали в нашем поселке, я встретилась с крайним недовольством по поводу моего внезапного приезда. Я пообещала долго не стеснять их, действительно, почти сразу сняла комнату в коммунальной квартире на самой окраине. Радуясь своему новому жилищу, словно ребенок, с удовольствием расположилась на новом месте. Меня не смущали ни страшные щели в полу, ни стены, отдающие сыростью и тухлятиной, ни отсутствие людей, которые могли бы ласково посмотреть на меня, пригласить на чашечку ароматного чая.
Я просто хотела жить в Москве и неважно где, с кем и каким образом. Я должна была остаться здесь любой ценой, потому что мое возвращение в родной поселок было бы настоящим поражением, равносильным смерти. Я больше не могла бродить по своему поселку в резиновых сапогах, ждать, когда наступит посевная или сидеть в сельском клубе на каком-нибудь убогом танцевальном вечере. Я слепо верила, что мое место — в шумном, большом городе, где ходят хорошо одетые женщины, которые посещают театры, ночные клубы и косметические салоны. Я хотела быть одною из них, похожей на них. Я очень сильно этого хотела, а я привыкла добиваться того, чего хочу. Но это удавалось мне в поселке. Смогу ли я добиться чего-то в Москве?!
Во мне жила обида. Мне было обидно за то, что я родилась не в городе, а в поселке. За то, что моя мать никогда не знала, что такое отдых и работала на ферме от зари до зари. Что мой отец тихо спивался на глазах всей семьи, и мы ничего не могли с этим поделать. Он изобрел какую-то ядреную самогонку и помимо того, что беспробудно пил сам, спаивал ею соседских мужиков. Обидно, что наш ветхий дом уже давно завалился на бок и мог рассыпаться по бревнышкам в любой момент. Что после школы я должна была работать в поселковом магазине, куда заглядывали в основном местные жители, чтобы приобрести свежий хлеб, макароны или нехитрую закуску. Самым ходовым товаром, конечно же, была «самопальная» водка, она раскупалась с завидной скоростью, потому что в нашем поселке пили все, начиная от прыщавых подростков и кончая дряхлыми старухами. Несмотря на свой старческий вид, они имели отменное здоровье и никогда не отказывались пропустить рюмочку-другую. Правда, иногда у нашего магазина останавливались иномарки. Хорошо одетые люди заходили, брезгливо морщили носы и с раздражением говорили, что он напоминает им старые времена, времена нищеты и дефицита. «Врагу не пожелаешь здесь жить», — бормотали они, уходя. Я не люблю вспоминать это. Пьяные рожи, шуточки, ужимки, приставания алкоголиков трактористов… Запомнился один случай. У нашего магазина остановился шестисотый «Мерседес» с московскими номерами. Мужчина поинтересовался, есть ли у нас в продаже приличные сигареты. Посмотрев наш нехитрый «сигаретный арсенал», он растерянно пожал плечами и обиженно хлюпнул носом.
— Вот черт, а у меня, как на зло, сигареты закончились. У вас здесь такой выбор, не знаешь что и взять. Тяжело выбирать, когда не из чего выбирать! — Мужчина тихонько засмеялся и оглядел меня с ног до головы.
— А вы сама-то что курите?
— А я не курю.
— Как, вообще не курите?
— Вообще не курю. А почему вы так удивились?
— Потому что я уже тысячу лет не встречал девушку, которая не курит.
— Вы хотите сказать, что вы уже живете тысячу лет?
— Ну, не тысячу, а чуть поменьше. И все же некурящая девушка — это большая редкость.
— Почему?
— Что почему?
— Почему вы решили, что это большая редкость?
— Найти в городе некурящую девушку равносильно тому, что найти иголку в стогу сена. А вы, наверное, местная? — Мужчина еще раз придирчиво оглядел меня сверху до низу, и я уловила в его глазах явный интерес.
— Местная. Только вы не думайте, что наши местные не курят. Просто у нас здесь больше выпивают…
Я сжалилась над заезжим мужчиной и выложила на стол крутую, по моим меркам, пачку «Парламента».
— Что это?
— Это из-под полы. Такие сигареты вас устроят? Мужчина рассмеялся и взял сигареты.
— Устроят. А может у вас еще что по дороже есть, из-под полы?
— Дороже нет и не было, — отрезала я и точно, так же, как несколько секунд назад оглядывал меня мужчина, оглядела его — так же, с ног до головы.
— Хорошо, тогда и эти пойдут.
Рассчитавшись за сигареты, мужчина внимательно посмотрел мне в глаза и произнес томным голосом:
— А вам кто-нибудь говорил, что вы очень красивая?
— Да. Весь поселок только про это и судачит, — нервно рассмеялась я, почувствовав какую-то неловкость.
— Вы рождены не для поселка.