— Привет, Эддисон, — Винс протянул правую руку, и я повторила его жест, заставив себя посмотреть ему в глаза.
В эти глаза.
Эти аквамариновые глаза, которые были так похожи на те, в которых я терялась каждую ночь. Две тропические лагуны, которые заставляли остальной мир исчезнуть, хотя бы на час или два.
— Простите за опоздание, — мужской голос вернул меня в реальность. Но это был не просто мужской голос.
— Уайлдер, мой мальчик! — сказал Винс, заключая сына в медвежьи объятия. Он посмотрел на Уайлдера так, словно хотел потрепать ему волосы. — Дакота, Эддисон, это мой сын – Уайлдер.
Когда наши глаза встретились, лицо Уайлдера вытянулось. Он сердечно улыбнулся моей матери, пожимая ей руку, и, как только официант принес поднос с водой, мы все заняли свои места.
— Итак, — широко улыбнулась мама, сплетая пальцы, и посмотрела в глаза Винса. Судя по тому, как она себя вела, можно было подумать, что наступило рождественское утро. Всё, о чём она мечтала, это нуклеарная семья10 – эталон телевизионных шоу в шестидесятых и семидесятых, на примере которых она выросла. Современная «Семейка Брейди»11 или «Предоставьте это Биверу»12. — Что скажете? Девочки, вы всегда говорили, что хотели, чтобы у вас был брат. Сколько тебе лет, Уайлдер?
— Двадцать семь, — ответил за него Винс. — В следующем месяце ему исполнится двадцать восемь. Первого мая.
— О, так ты ровесник Дакоты, — заулыбалась мама, подталкивая её локтем. — Дакота, как дела на работе? Я смотрю тебя по телевизору каждое утро. Господи, у меня записаны все твои шоу.
Мы переглянулись с Коко. Тэмми Линн снова притворялась «матерью года». Ей было абсолютно на нас наплевать, когда мы росли. Я могла бы вспомнить бесчисленные соревнования по лёгкой атлетике, когда я вглядывалась в трибуны и обнаруживала, что Коко была единственным человеком, болеющим за меня, и независимо от того, сколько прошло лет, боль в животе от того, что много ночей приходилось ложиться спать голодной, никогда полностью не забывалась.
«Мама не смогла приехать» или «мама плохо себя чувствует» – так Коко прикрывала её, хоть и делала это только ради меня. Лгала она или нет, но я знала правду. Обычно наша мать отсыпалась после похмелья или после трёхдневного марафона со своим новым молодым любовником.
Я внимательно посмотрела на мать. В брюках цвета хаки и в шерстяном комплекте из жакета и свитера цвета морского тумана она выглядела так, словно состояла в каком-нибудь загородном клубе. И не важно, что на её веснушчатом декольте висело жемчужное ожерелье. Что в ней нашёл Винс? В своём поло для гольфа и серых брюках он разительно отличался от всех тех мужчин, с которыми я когда-либо её видела.
Тофу. Этим всё сказано. Он мог лепить из неё того, кого считал нужным. Возможно, он даже не осознавал, что делает это. Тэмми Линн была довольно хороша в понимании того, чего хотят мужчины, и практически меняла форму, чтобы соответствовать их представлениям.
Но она казалась счастливой.
— Эддисон, — прошептал Уайлдер через стол, напоминая мне о настоящей проблеме. Той, которую я отказывалась признавать, пока не соберусь с мыслями.
Я знала, что если посмотрю на него, то заплачу. Я схватила карту вин и долго и упорно искала самый крепкий напиток.
— Итак, как вы познакомились? — спросила Коко, потягивая воду.
— Я откликнулась на объявление в газете о работе в агентстве недвижимости, — сказала мама, и интонации её голоса подсказали, что она вспоминает один из величайших моментов своей жизни. — Владельцем агентства оказался Винс.
Губы Винса растянулись в виноватой улыбке, как будто он осознал неуместность того, как начались их отношения.
— Перед твоей матерью невозможно устоять, Дакота. Просто посмотри на неё. Она красивая и добрая. Воплощение всего, что я мог желать найти в женщине. И то, как она говорила о своих дочерях, рассказало мне, что она была замечательной матерью. Настоящая находка.
Уайлдер откашлялся и пнул меня ногой под столом. Мой взгляд всё ещё пытался пронзить насквозь миниатюрную вазу в центре с единственной белой, словно платье невесты, розой, красивой и невинной среди пяти непростых душ.
— Итак, Уайлдер, чем ты занимаешься? — мамин голос звучал мягче, по-матерински нежно, совсем не так, когда мы были детьми. — Винс говорит, ты пошёл по его стопам?
— Не совсем, — ответил Уайлдер. Он говорил с мамой, но его глаза наблюдали за мной. Я чувствовала тяжесть его взгляда, как будто он молча умолял меня посмотреть на него. — В основном я занимаюсь инвестициями. Перепродажей собственности. Поиском зданий для восстановления и сдачи в аренду. Я впервые попробовал этот бизнес в детстве, работая в офисе моего отца.