Мика, вдохновленный ее примером, тоже немедленно принялся поливать себя из бутылки.
«Надо купить еще один велосипед — для нее, — решил Ганин. — Нет, еще два. И мы втроем могли бы кататься… Дружная семейка».
Он посмотрел на Катю с Микой. Теперь они дурачились, поливая друг друга из бутылок. Капли воды блестели на Катиных волосах, стекали по обнаженным тонким рукам. Она была такой юной и такой нереально красивой, что Ганину вдруг стало страшно. «Не согласится, — решил он. — Ни на что не согласится… Ни на загородный дом, ни на художественную галерею, ни на собственный велосипед… Это же Катя — упрямая и самоуверенная Катя, которая даже с другого конца света способна достать!»
— Очень есть хочется, — сказал вдруг Мика, принюхиваясь к коптящемуся неподалеку шашлыку.
— О нет, только не здесь! — решительно запротестовала Катя.
— Может быть, отправимся в какой-нибудь ресторан? А, пап? — повернулся к отцу Мика, блестя глазами.
— Это можно… — покосился на Катю Ганин. — Я знаю тут одно неплохое местечко неподалеку. Но если честно… — он сделал многозначительную паузу.
— Что, па? — с любопытством затряс его за рукав сын.
— Если честно, я бы сейчас с удовольствием съел пару домашних котлет. Настоящих, а не каких-то там фуа гра, суши с сашими, которые в ресторанах подают, — мечтательно произнес он.
— А откуда ж мы котлет достанем? Да еще домашних… — развел руками Мика.
— Может быть… — Ганин повернулся к Кате.
— Что-о? — возмущенно воскликнула она. — Не дождешься!
— Ну, ма!..
— Мика, и ты туда же! Господи, Ганин, это же… — Она зажмурилась, не находя подходящих слов. — Это же пошло!
— Что — пошло?
— Эти твои котлеты!
— Котлеты не могут быть пошлыми, — резонно возразил он. — И вообще, на самом деле все очень просто. Мы сейчас едем на рынок и покупаем мясо. А дома у меня есть электромясорубка и прочая техника… Процесс приготовления максимально облегчен!
Он убеждал ее, а сам гадал, научилась ли она готовить за эти двенадцать лет. Впрочем, даже если и нет, он с радостью съел бы все, что вышло бы из ее рук.
Эпилог
Река сияла нестерпимым серебристым блеском. Но то было обманчивое сияние — в начале сентября уже никто не купался.
По реке плыл маленький катерок, и гремела на всю округу разухабистая отечественная попса.
Ганин ненавидел попсу. И вообще в который уже раз приходилось заканчивать все дела второпях… Ганин остановился в конце неровной, мощенной камнем улочки и с досадой уставился на катерок.
С самого утра ничего не ладилось. Во-первых, в этом занюханном городишке не продавалось приличных цветов — одни гладиолусы. Во-вторых, ему следовало побриться. Но он заглянул было в местную парикмахерскую и аут же шарахнулся назад, когда в ноздри ему ударил едкий запах одеколона, больше напоминающий жидкость для истребления насекомых. В-третьих — ужасные дороги. В-четвертых…
«Как ты красива сегодня…» — заливался соловьем с катера Валерий Меладзе.
Проклиная все на свете, Ганин вылез из машины, держа перед собой охапку безобразных осенних цветов. Катя наверняка раскритикует их.
Он стал подниматься вверх по кривым разбитым ступеням, заросшим мхом. За поворотом, на холме, стояла старинная церковь, а чуть ниже, по пыльной дороге, брели Катя, Зоя и этот, как его там… ну, бывший муж.
На Кате было длинное белое платье, купленное в местном магазинчике, очень простое — это было его главным и единственным достоинством. Длинная белая кружевная шаль висела у нее на согнутых руках, почти касаясь земли.
Зоя обернулась и заметила Ганина. Сказала что-то Кате.
Катя тоже обернулась и закричала издалека, взмахнув руками:
— Гриша-а!..
Потом Зоя с этим, как его, бывшим пошли к церкви, а Катя стала спускаться к нему, Ганину.
«Как ты красива сегодня…»
И безумный мандраж, который не отпускал Ганина с утра, вдруг пропал. Все приобрело иной смысл.
Чудесная картина — красивая река, дивная музыка, женщина в белом платье. Желтые листья, застрявшие в зеленой траве.
— Как ты долго… Я уж было решила, что ты передумал! — смеясь, сказала она.
— А я всю дорогу боялся, что это ты передумаешь!
— Гриша, глупый Гриша… — Не глядя, она отвела букет в сторону и обняла Ганина. Похоже, ее меньше всего беспокоили гладиолусы и щетина на щеках жениха.
— Я тебя люблю, — заговорщицким тоном произнес он, словно сообщая какую-то тайну.
— И я тебя… — Встав на цыпочки, она поцеловала его — в лоб, нос, губы, щеки… Укололась и засмеялась. — Послушай, Гриша…
— Что? — улыбаясь, спросил он.
— Тебе не кажется… — Катя обернулась — там, на самом верху холма, стояли Зоя с бывшим. — Тебе не кажется, что Зоя как-то особенно смотрит на Лаэртова? А Лаэртов…
— Катя, Катя! — перебил он. — Это, между прочим, у нас сегодня свадьба, а не у них!
Меньше всего Ганина волновали особа с буйными золотыми кудрями, торчавшими в разные стороны, и Лаэртов в невообразимом фраке и очках на пол-лица Толик Лаэртов напоминал музыканта, сбежавшего из местной филармонии…
— Гриша, ты несносный!
— Думай обо мне, смотри только на меня… — взмолился он. — Это наш день!
— Я только о тебе и думаю! — полушутя, полусерьезно рассердилась она.
Он принялся целовать ее.
— Гриша, Катя! — закричала сверху Зоя. — Ну что же вы? Отец Варсонофий давно ждет…
— Варсонофий… — засмеялся Ганин. — Ну и имя!
— Подожди, а где же Мика? — спохватилась Катя.
Они принялись звать сына. А тот, стоя внизу у самого берега Оки, бросал камни в воду, добиваясь, чтобы они от нее отскакивали. Ветер уносил слова в сторону, и Мика не слышал, что его зовут.
Но потом ударили колокола на звоннице, и Мика невольно обернулся. Увидел, что отец с матерью машут ему руками, и побежал вверх, на ходу отряхивая костюм…
Я пишу романы о любви, потому что мне интересно исследовать те дороги, которые ведут от сердца женщины к сердцу мужчины. Иногда они настолько сложны и запутанны, что, кажется, не быть этим двоим вместе никогда. Но каждый раз мои герои удивляют меня, находя единственно верное решение, потому что ведет их та звезда, которая не дает им сбиться с пути, — она зовется любовью.
Татьяна Тронина
У Кати все так хорошо: чудесный сын, отдельная квартира, престижная работа и, самое главное, — любимый человек! Они обязательно поженятся. Вот только дочери Алексея исполнится восемнадцать лет, и он уйдет от жены к Кате. Во всяком случае, так он обещает… И вдруг, неожиданно для себя, Катя открывает старую истину: нельзя строить свое счастье на чужом горе. Она отказывается от Алексея. Но он, что называется, уперся. И счастливая жизнь Кати разбивается вдребезги. Ее сыну угрожает смертельная опасность! Стремясь спрятать его от сумасшедших преследователей, Катя разыскивает… отца мальчика. Каким он стал, Григорий Ганин, с которым она рассталась много лет назад? Все такой же эгоист до мозга костей? Неужели он не изменился и не поможет ей? Или все-таки помощи нужно ждать от Алексея — если он, конечно, по-прежнему любит Катю…
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.