Он рискнул оглянуться через плечо и тут же пожалел, что сделал этого. Они были в тысячах футов над землей. Дороги были немногим больше, чем каракули, машины двигались точками. Поля превратились в разноцветное лоскутное одеяло, и они были очень, очень далеко. Он понятия не имел, куда направляется, но увидел город, окруженный полями, железнодорожную ветку, петляющую через него, аккуратные домики рядами, собор. Это была ванна? Глостер? Он закрыл глаза и вместо этого сосредоточился на дне кареты, удерживая хватку, не двигаясь, все его тело было приковано к месту. Шум вертолета был оглушительным. Он мог чувствовать вибрацию от лезвий. Он подумал о детях внутри автобуса. Они были бы в ужасе. Как долго будет длиться это путешествие? Они покидали страну? Нет. Конечно, это было невозможно. Королевские ВВС перехватили бы их. Их истребители, должно быть, уже в пути.
Они опускались все ниже. Алекс не осмеливался смотреть последние несколько минут, но он почувствовал изменение давления в ушах и, открыв глаза, увидел, что они спустились на несколько тысяч футов. Они летели над сельской местностью – полями и горами с несколькими разбросанными домами и фермами. По какой-то причине он думал, что они могут быть в Уэльсе. У него не было особого представления. Его голова была разбита о днище кареты, густая смазка забила его волосы, и ему пришлось повернуться, чтобы посмотреть через собственное плечо. Ветер бил ему в глаза, отчего было больно держать их открытыми. Его руки очень устали. Как долго он висел здесь? И где именно они собирались приземлиться?
Поправив хватку, Алекс еще раз взглянул и увидел, что они следуют по однопутной железнодорожной ветке. Она проходила прямо под ними, прорезая зеленые и древние поля с низкими кремневыми стенами и пасущимися овцами. В паре миль впереди них был поезд, и он понял, что они преследуют его. Алекс немного наклонился, чтобы лучше видеть. Это был паровоз. С такой высоты это выглядело точно как игрушка – что-то из давних времен. На самом деле, это могло быть прямо из музея. Он мог видеть водителя, высунувшегося из машины, и клубы дыма, вырывающиеся из его трубы. Позади главного локомотива был тендер, доверху набитый углем. И за этим был прицеплен единственный фургон. Это была низкорамная машина – не более чем длинная деревянная платформа с открытыми бортами. Когда они приблизились к нему, сердце Алекса забилось быстрее. Он точно понимал, что должно было произойти.
Они догнали локомотив. Вертолет находился всего в пятистах футах над землей, а автобус, в конце магнитного подъема, был намного ближе. Для Алекса ситуация внезапно стала намного хуже, когда ветер поднял дым вверх и в подбрюшье кареты, обжигая глаза и затрудняя дыхание. Он был ослеплен, тонул вниз головой в густом тумане, который вонял сажей. Он бесконтрольно кашлял, и те немногие силы, что у него оставались, быстро покидали его руки. Смутно он осознавал, что спящие проносятся мимо, каждый из них сливается с другим. Вертолет накренился вперед и начал снижаться, и, наконец, дым рассеялся. Теперь Алекс увидел деревянную платформу прямо под собой. Именно туда вертолет должен был доставить тренера! Это был блестящий план. Поезд-локомотив должен был доставить автобус на следующий этап своего путешествия, в то время как все продолжали следовать за вертолетом. Но к тому времени, когда они поймут это – если они когда–нибудь поймут - будет слишком поздно. Карета была бы за много миль отсюда, ее несло бы в совершенно другом направлении.
Они опустились ниже, и Алекса охватил новый ужас. Не могло быть достаточно места между днищем вагона, за которое он цеплялся, и платформой, которая двигалась под ним. С самого начала он чувствовал, что его раздавили, но теперь это действительно должно было произойти. Он задавался вопросом, может ли он упасть и каким-то образом откатиться в сторону, но он знал, что это был бы просто еще один способ совершить самоубийство. Все, что он мог сделать, это оставаться там, где он был, и надеяться на лучшее. Но вес над ним был почти за пределами понимания ... Тонны и тонны. Платформа была прочной, неумолимой. Он чувствовал себя насекомым, застрявшим между страницами медленно закрывающейся книги. Часть его задавалась вопросом, как он оказался во всем этом. Все, чего он когда-либо хотел, это найти Джека!