— Что за омерзительный запах, — проговорил он, втягивая ноздрями воздух. — Невыносимый просто. Его чуткие обонятельные нервы, привыкшие воспринимать только самые изысканные кухонные ароматы, испытывали муку от столкновения с выхлопными газами автобусов.
— Нет, надо поскорее отсюда убираться, пока это окончательно не разрушило мой нос, — сказал он. — Но сначала мне надо перекусить, я основательно проголодался. — За последние две недели бедный парень не ел ничего, кроме ягод и диких кореньев, и сейчас его желудок взывал к более солидной пище. «Я бы с удовольствием съел котлету из мамалыги, — подумал он. — Или несколько сочных оладий из козлобородника».
Он пересек улицу и вошел в небольшой ресторанчик. Внутри было жарко, темно и тихо. В воздухе стоял сильный запах разогретого для жарения жира и вареной капусты. Кроме того и ресторане находился один-единственный посетитель с коричневой шляпой на голове, увлеченно поглощавший пищу и не обративший на Лексингтона никакого внимания.
Наш герой сел за угловой столик и повесил рюкзак на спинку стула. А что, сказал он себе, это может быть даже очень интересно. За свои семнадцать лет я пробовал пищу, приготовленную всего лишь двумя людьми — тетушкой Глосспэн и самим собой, если не считать, конечно, сиделку Макпоттл, которая, верно, несколько раз подогревала мне бутылочку с молоком, когда я был совсем маленьким. А сейчас мне предстоит познакомиться с искусством нового шеф-повара и, возможно, если повезет, я смогу почерпнуть несколько полезных для моей книги идей.
Откуда-то из тени за спиной появился официант и остановился рядом с его столиком.
— Здравствуйте, — сказал Лексингтон. — Мне бы хотелось съесть большую котлету из мамалыги. Обжарьте ее в сметане на хорошо прокаленной сковороде — по двадцать пять секунд с каждой стороны, а потом посыпьте сверху щепоткой ароматизирующих трав — это на тот случай, если ваш повар не знает какой-нибудь свой, более оригинальный метод приготовления, с которым я бы с удовольствием познакомился.
Официант склонил голову набок и внимательно посмотрел на посетителя.
«Будете свиную отбивную с капустой? — спросил он. — Ничего другого у нас нет».
— Отбивную с капустой?
Официант извлек из кармана грязный носовой платок и взмахнул им яростно, как хлыстом, словно намеревается щелкнуть. Затем он смачно высморкался в него.
— Так будете или нет? — спросил он, утирая ноздри.
— У меня нет ни малейшего представления, что это такое, — ответил Лексингтон, — но мне бы хотелось попробовать. Видите ли, я пишу поваренную книгу и…
— Одна отбивная с капустой! — прокричал официант, и где-то в глубине ресторана, далеко в темноте, ему кто-то ответил.
Официант исчез, а Лексингтон потянулся к рюкзаку и извлек из него свои личные нож и вилку. Это был подарок тетушки Глосспэн, сделанный к его шестому дню рождения: приборы были изготовлены из чистого серебра, и с тех пор он пользовался исключительно ими. В ожидании возвращения официанта он любовно протирал их куском мягкого муслина.
Официант вскоре появился и поставил перед Лексингтоном тарелку, на которой лежал толстый серовато-белый кусок чего-то горячего. Лексингтон неуверенно наклонился над тарелкой, чтобы ощутить запах пищи. Ноздри его были широко раскрыты и а предвкушении чуть подрагивали.
— Но это же настоящее чудо! — воскликнул он. — Какой аромат! Великолепно!
Официант сделал шаг назад, внимательно наблюдая за посетителем.
— Никогда в жизни я еще не ощущал столь богатого и чудесного запаха, — повторил наш герой, хватая свои нож и вилку. — Боже мой, да из чего же это сделано?
Человек в коричневой шляпе поднял голову, посмотрел на него, после чего снова уткнулся в свою тарелку. Официант пошел назад, в сторону кухни.
Лексингтон отрезал небольшой кусочек мяса, подцепил его своей серебряной вилкой и поднес к носу, чтобы понюхать еще раз. Затем он положил кусочек в рот и стал медленно разжевывать — глаза его были полуприкрыты, тело замерло в напряжении.
— Фантастично! — воскликнул он. — Совершенно новый вкус! О, Глосспэн, моя любимая тетушка, как бы мне хотелось, чтобы ты сейчас оказалась рядом и тоже смогла отведать это замечательное блюдо! Официант! Немедленно идите сюда! Мне надо с вами поговорить!
Изумленный официант теперь наблюдал за ним из дальнего угла зала, не выказывая ни малейшего желания приближаться.
— Если вы подойдете и поговорите со мной, я сделаю вам подарок, — проговорил Лексингтон, помахивая сотенной купюрой. — Пожалуйста, подойдите и поговорите со мной.