Все еще наклоняясь над Холденом, она почувствовала на себе его взгляд и, повернувшись, посмотрела на него. Он не глазел на стоянку, семьи и детей с яркими надувными кругами на животах. Он смотрел на Гризельду и улыбался той самой однобокой ухмылкой, которая начинала ей очень нравиться.
Она хихикнула, улыбнулась ему и прошептала:
— Похоже, тут весело!
Его улыбка стала шире, немного сгладилась, но он не ответил. Он просто кивнул.
— Я буду загорать весь день, — сказала Марисоль, громко вздохнув.
— Сначала ты поможешь мне приготовить обед, — сказала миссис Филлман, гася сигарету в переполненной окурками и пеплом пепельнице автомобиля.
— А почему Билли не может помочь? — заныла Марисоль. — Или малыши?
Миссис Филлман повернулась и пригвоздила Марисоль сердитым взглядом суженных глаз.
— Во-первых, не дерзи мне. Во-вторых, самая старшая девочка помогает с едой. Таковы правила.
Марисоль опустила глаза на колени и проворчала: «Хорошо», а Билли рядом с ней захихикал.
— Думаю, это я буду загорать, — сказал он, толкнув Марисоль в бок.
— Ох, Билли, — сказала миссис Филлман. — Загар не сделает тебя еще красивее.
Гризельда заметила глаза миссис Филлман в зеркале заднего вида, как они смягчились, остановившись на лице Билли, глядя на него совершенно ненасытным взглядом. Переведя глаза на склоненную голову Марисоль и посмотрев на Билли, Гризельда увидела, как он, тяжело дыша и плотно сжав челюсть, отвернулся от пристального взгляда их приемной матери.
— Я полагаю, что Билли и Холдер могут помочь мне разгрузить машину, — сказал мистер Филлман.
— Холден, — тихо сказала Гризельда.
— Что такое? — спросил мистер Филлман.
— Холден, — снова сказала Гризельда. — А не Холдер.
— Да, ты права, — рассеянно произнес мистер Филлман, заглушив мотор и открывая дверь машины.
Четверо детей последовали за ним, скопом вылезая из фургона, и Гризельда жадно вдохнула теплый, свежий воздух. Даже со стоянки ей было слышно быстрое течение реки, и ее пальцы ныли от желания ощутить блаженную прохладу.
Мистер Филлман стоял у машины, вытянув свои тощие руки над головой, и смотрел на реку, затем он повернулся к жене, которая вытаскивала из багажника холодильник.
— Сэди, у тебя еще остались те родственники, которые здесь живут?
— Джим и Мелоди? Думаю, да. Если еще не умерли.
— Может, тебе стоит им позвонить? Попросить их, чтобы привезли холодильник с пивом, немного с нами посидели.
Миссис Филлман пробормотала что-то про никчемных родственников, вручив Гризельде раскладной стул, и махнула рукой в сторону поросшего травой клочка земли у реки.
Через пятнадцать минут они расстелили на траве старое одеяло, поставили два стула для взрослых, и миссис Филлман попросила Марисоль открыть холодильник. От запаха протухшей колбасы и прокисшего майонеза Гризельду чуть не вывернуло.
— Черт, — сказала миссис Филлман, сверля взглядом Марисоль. — Неужели ты настолько тупая, что забыла накрыть бутерброды льдом? Они два часа жарились в этом багажнике!
Марисоль, поморщившись, посмотрела на бутерброды.
— Простите, миссис Филлман.
— Ничтожество. Такое же ничтожество, что и твоя мать-наркоманка. Не знаю, зачем я вообще стараюсь.
Глядя вниз на холодильник, Марисоль опустила голову и медленно его закрыла.
Встав и уперев руки в свои широкие бедра, миссис Филлман посмотрела на мужа, потом на Билли.
— У двух мужчин есть какие-нибудь идеи? Я хочу есть, и теперь, благодаря ребенку наркоманки, у нас нет обеда.
— По пути назад был магазин, — сказал Билли.
— Если мы поедем в магазин, то потеряем место на парковке, — ответил мистер Филлман, усевшись на один из двух стульев и скинув свои черные ботинки, но оставив черные носки.
— Тогда кто-то должен туда сходить. В первую очередь тот, кто допустил ошибку, — сказала миссис Филлман, уставившись на Марисоль, которая все еще стояла на коленях на одеяле, склонив голову над закрытым холодильником.
Гризельда подумала обо всех тех вечерах, когда Марисоль расчесывала ей волосы, рассеянно заплетая их, как она рассказывала Гризельде, что мечтает однажды стать парикмахером. Она думала о том, сколько раз Марисоль вступалась, когда Билли щипал или мучил ее. Все чего хотела Марисоль, это посидеть сегодня на солнце. Что ж, Гризельда может помочь этой мечте осуществиться.
— Я схожу, миссис Филлман, — предложила она. — Я не против пройтись.
— Что? — фыркнула ее приемная мать, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Гризельду со смесью досады и удивления. — Ты сходишь, да?
— Да, мэм, — сказала она. Магазин был всего в полутора милях отсюда. Это было не слишком далеко. Она могла сходить туда и обратно за час и еще целый день полоскать свои ноги в Шенандоа.