— Когда ты расскажешь Джемме? — спросил Клинтон.
— После УЗИ, — ответил Холден. Он снова отхлебнул из бутылки с водой. — Она взбесится.
— Ей будет больно. Но она смирится.
В кармане у Холдена загудел телефон.
— Я пойду, — произнес Клинтон. Он встал и положил руку на плечо Холдена. — Славно… мм, славно поболтали.
Холден одобрительно кивнул Клинтону и посмотрел ему вслед, затем провёл пальцем по экрану своего телефона. У него перехватило дыхание от внезапного всплеска любви и страха, когда он почел уведомление о новом сообщении от Гризельды. Она в порядке? Ничего не произошло?
Сердце забилось быстрее, и он нажал на значок сообщения.
Только вот в нём не было никакого текста — просто присланное ею фото. На гладкой, белоснежной коже ее запястья были вытатуированы буквы «Х+Г».
Затаив дыхание, он уставился на маленькое фото. У него бешено колотилось сердце, от нахлынувшего счастья и тоски ему стало жарко и одновременно нестерпимо больно.
В следующую минуту под картиной появилось еще одно сообщение:
«Держи руку на буквах»
«БПТСБЛТВ»
***
Гризельда понимала, что не должна ему писать. Черт, это ведь она попросила его не делать попыток с ней связаться, но на этот раз что-то внутри отринуло это соглашение. Ей было нужно, чтобы он знал — несмотря на то, что с их тягостного расставания прошёл долгий месяц, ее любовь к нему осталась такой же сильной, как и прежде. Поставив у себя на теле этот знак, она хотела доказать, что ее любовь бессмертна.
Задыхаясь от учащённого биения сердца, она смотрела на экран. Конечно, было слишком рискованно ему писать. Он мог не ответить, потому что она сама попросила его об этом. Он мог не ответить, потому что рядом сидит Джемма, или потому что они с Джеммой сблизились. Она стояла в коридоре на верхнем этаже дома Маклелланов и каждые пять секунд нервно поглядывала на телефон, пока Пруденс распевала детские песенки, плескаясь в ванной. Вечером Сабрина и Рой ушли на приём в посольство, и Гризельда с радостью согласилась посидеть с Пру.
Телефон загудел как раз в тот момент, когда она вспотевшими от волнения руками пыталась засунуть его в карман. Она так стремительно рванула его обратно, что чуть не выронила.
«Мне нравится»
«Люблю тебя, ангел»
«БПТСЛТН»
Она вздохнула, закрыла глаза и прислонилась к стене. По всему телу разлилось восхитительное чувство единения с ее любовью. Она вспомнила прикосновения его губ, пальцев, как двигалось и прижималось к ней его тело, как он заполнял ее до предела, и сокровенные мышцы Гризельды сжались от нестерпимого желания. Дыхание стало частым и прерывистым, а сердце застучало еще быстрее. Она тосковала по нему каждый миг каждого дня. Боже, как же она по нему тосковала!
— Зельда?
Гризельда быстро открыла глаза и заглянула в ванную, к сидящей в мыльной пене Пру.
— У тебя лицо красное, — сказала Пруденс.
Гризельда решила, что должно быть, сбила ее с толку своей широченной улыбкой, потому что Пруденс сперва очень удивилась, а затем улыбнулась ей в ответ, и ее глаза загорелись радостным возбуждением.
— Ты выглядишь как самая счастливая девушка на свете, — произнесла Пруденс, и Гризельда тихо рассмеялась, увидев её неровную, щербатую улыбку.
«Я и чувствую себя самой счастливой девушкой на свете, — подумала Гризельда. — Здесь и сейчас, на одну крохотную секунду, я самая счастливая девушка на свете»
«Он все еще меня любит»
«Он безумно по мне скучает»
«Он будет любить меня вечно»
— Пру, что ты хотела?
— А мы можем потом посмотреть «Рапунцель»?
Она усмехнулась, потому что этим летом «Рапунцель» стал их любимым мультфильмом. Для Гризельды он значил нечто большее, чем просто детский мультик. В нем было практически невозможное соединение двух родственных душ, которые влюбляются и меняются для того, чтобы быть вместе, которые почти погибают ради жизни другого, и в конечном итоге обретают своё «долго и счастливо». Нет никаких шансов, что они встретятся. Нет никаких шансов, что они будут вместе. Нет никаких шансов, что это произойдёт, но все-таки происходит, и Гризельде это очень нравилось.
— Конечно, — ответила она, помогая Пруденс вылезти из ванны и вытирая ее теплым пушистым полотенцем. — Скорее надевай пижаму. Я сделаю нам попкорн.
Гризельда приготовила в микроволновке две пачки попкорна, и ее взгляд задержался на прикреплённой к холодильнику брошюре Университета округа Колумбия. Она улыбнулась, испытывая невольную гордость от того, что пойдет туда в сентябре. С помощью Сабрины она заполнила заявление, и только вчера её приняли в Колледж гуманитарных и естественных наук. Чтобы это отпраздновать, вчера вечером Майя вывезла ее в город выпить шампанского и сделать на запястье татуировку «Х+Г».