Оказалось, он действительно обрел себя. Но не потому, что сбежал и начал новую жизнь. Нет. Прожив четыре года с Хозяином, он решил стать кем-то по имени Сет Вест.
Внезапно до Гризельды дошло, как мало она знает о взрослом Холдене. У нее похолодели пальцы, и засосало под ложечкой. Она скользнула к краю кровати и рывком опустила ноги на пол. Она и впрямь ждала, что взрослый Холден будет точной копией того мальчика, которым он был в тринадцать лет? Задумавшись, она закусила губу. Да, ждала. Но он оказался не таким. Он стал совсем другим человеком, и из-за этого ситуация кажется ей сложной, запутанной, досадной и опасной.
Считала ли она, что он может ей навредить? Нет. Хотя и знала, что он способен на чудовищное насилие, и никто ей не гарантировал, что он не применит его к ней, в глубине души она была уверена, что он не причинит ей вреда.
Но она безумно любила человека, которым был Холден много лет назад. Мучивший ее вопрос, от которого ей буквально хотелось расплакаться, заключался в том, полюбит ли она Холдена, если узнает его теперешнего? Потому что она этого хотела. Она отчаянно хотела любить Холдена.
— Г-гри, — тихо произнес он.
— Дыши, — не задумываясь, прошептала она.
Он послушался. Сделал глубокий вдох, затем со слабым стоном выдохнул.
— Я д-должен начать с самого начала. Только так ты поймешь.
Она почувствовала тяжесть во всем теле и невыносимую усталость перед тем, что ей предстояло узнать.
— П-посмотри на меня. И-известие о том, что ты жива, стало для меня н-настоящим чудом, и…
Она не повернулась.
— Я просто не знаю, что…
Ее мысли оборвал громкий стук в дверь, она встала, глядя вниз на Холдена, по-прежнему лежащего на спине.
— Мне открыть?
— Кто там?! — заорал он. Его голос, полный гнева и раздражения, был таким громким, что Гризельда вздрогнула.
— Сет?
Голос, доносившийся в спальню Холдена из гостиной, был едва различимым, но, как только Гризельда услышала имя «Сет», ее глаза уткнулись в пол, и это неприятное, нервозное чувство в животе усилилось.
— Да? — крикнул он.
— Это Квинт! Принес тебе немного еды.
Застонав, Холден уперся ладонями в одеяло и медленно сел, затем поднял ноги и поставил на пол босые ступни.
— Я пойду открою, — сказала Гризельда. — Не торопись.
Радуясь возможности на несколько минут оторваться от Холдена, она направилась в гостиную и отперла дверь. Квинт стоял в прихожей, держа в каждой руке по коричневому пакету.
— Доброе утро, Гризельда, — вежливо произнес он.
— Доброе утро.
Он посмотрел ей в глаза, затем, заметив что-то — или кого-то — у нее за плечом, отвел взгляд в сторону.
— Сет. Как поживаешь?
— Лучше чем вчера, хуже, чем завтра, — хрипло сказал он. — Заходи, Квинт.
Глава 15
Этим утром находиться рядом с Гризельдой было все равно, что идти по минному полю.
Холден знал, что она потрясена тем, что он так долго оставался с Калебом. Черт, не то чтобы, он сам не испытывал относительно этого смешанных чувств. Но ей стоило хотя бы дать ему шанс объяснить, каково ему было — каково ему было в тринадцать лет остаться в этом мире в полном одиночестве. Ни родителей, ни бабушки, ни Гри.
Для него не имело никакого значения, куда ему идти и с кем. Ему было плевать. Вся его жизнь казалась такой унылой, такой лишенной какой бы то ни было доброты и счастья, что ему было абсолютно насрать даже на то, что его зовут Сет, и он так или иначе вынужден корчить из себя младшего брата Калеба. Его не волновало, что почти до пятнадцати лет он спал пристегнутым наручниками к изголовью кровати, вытянув вверх руку. Его не волновало, что другие старшеклассники звали его «тупицей», потому что, когда в шестнадцать лет его зачислили в старшую школу, у него было всего четыре класса образования. Его не волновало, что Калеб целыми днями пил. Его не волновало, что с тринадцати лет у него не было никого и ничего, кого он бы мог любить.
Ему было плевать, потому что все, кого он любил, уже были мертвы или убиты.
Угарный газ.
Сердечный приступ.
Ружейный выстрел.
Их не стало. Их всех не стало.