С этими словами он махнул рукой в сторону горизонта, над которым поднимался дым от сигнальных ракет.
Последние из бойцов Пэта оставили позиции на вершине холма и устремились к своим лошадям.
— Бантаги сидят у нас на пятках, — крикнул один из них. — Быстрее уходите отсюда!
Офицеры Эндрю пустили коней галопом, спеша выполнить приказы. Рядом с Кином остался только один адъютант, держащий его знамя.
— Пэт, встретимся на той высоте, — бросил Эндрю ирландцу.
Пришпорив Меркурия, он поскакал по пологому склону долины и вскоре догнал санитарный поезд. На пути передвижного лазарета попался быстрый поток с крутыми берегами, и возницам приходилось переправляться через него вброд. У Эндрю сжималось сердце, когда, пробираясь между повозками, он слышал стоны раненых, которых немилосердно трясло во время опасного спуска к ручью.
— Эндрю!
Меркурий вынес его на противоположный берег, и, натянув поводья, Эндрю остановился рядом с повозкой Эмила.
— Броневики отрезают нас от армии Винсента, — произнес врач. — Мы только что получили это известие.
— Я в курсе, — ответил Эндрю. — Уводи раненых в леса вон на том холме. Пусть твои люди выпрягут лошадей и сделают баррикады из телег.
— Ты ведь понимаешь, что можешь оставить нас и прорваться, — заметил Эмил.
— Нас? О каких таких «нас» ты говоришь, черт тебя возьми?
Эмил улыбнулся.
— Шевелитесь, ребята! — громко воскликнул Эндрю.
Утопая по грудь в высокой траве, его солдаты быстрым шагом двигались к холму Роки-Хилл. Все вокруг свидетельствовало о том, что здесь проходила отступающая армия: везде разбросаны свернутые в узел одеяла, солдатские ранцы, брошенные полевые кухни и даже штыки. Люди оставляли себе самое необходимое: винтовку, патронташ и вымазанный дегтем вещмешок, доверху забитый боеприпасами, снятыми с обозных телег, которые все до последней были отданы врачам.
В хвостах полковых колонн тащились контуженные и раненые, их более удачливые товарищи помогали им, как могли.
Пришпорив Меркурия, Эндрю начал взбираться на холм, время от времени оглядываясь и проверяя, как обстоят дела. Его авангард уже перестал штурмовать захваченную бантагами деревню и отступил на западный и северо-западный склоны Роки-Хилла. Задержавшись у места выхода скальной породы, Эндрю бросил взгляд вниз и увидел, что фланговые колонны, двигаясь ускоренным шагом, стягиваются к центру. Над частями арьергарда, прикрывавшими переправу последних санитарных повозок через ручей, развевалось знамя Пэта. Развернув батарею, его люди поливали огнем передние шеренги бантагов, которые уже появились на высотах, оставленных армией Эндрю каких-то двадцать минут назад.
Он поскакал дальше. Подъем становился все круче. Меркурий пронес его мимо небольшой сосновой рощицы, в тени которой несколько десятков донельзя вымотанных солдат позволили себе краткую передышку. Вскоре Эндрю оказался на северном склоне холма, и его взгляду открылось скопление валунов, причем некоторые из них были размером с хороший домик. Одна из бригад уже облюбовала эту позицию для обороны. Шнайд тоже был там. Пустив лошадь галопом, Рик объезжал место предстоящего боя и прямо на скаку выкрикивал команды, указывая, где какой бригаде окапываться. Упряжки взмыленных лошадей втащили наверх батарею десятифунтовок. Перед самыми валунами канониры натянули поводья, развернули орудия и сняли их с передков. Тут же появилась приписанная к батарее обозная телега; часть артиллеристов похватали лежащие в ней лопаты и кирки и, превозмогая усталость, начали окапываться, в то время как их товарищи, вооружившись топорами, набросились на ближайшие деревья. Вслед за канонирами к валунам подтянулся изрядно потрепанный в недавнем бою полк. Его командир немедленно приказал своим людям помочь артиллеристам в возведении укреплений. Солдаты встретили это распоряжение стонами и проклятиями, но принялись за работу, отлично сознавая, что от того, насколько хорошо будет защищена эта батарея, во многом зависит, доживут они до вечера или нет.
Внизу раздался душераздирающий вопль, и несколько человек с проклятиями метнулись от одного из валунов. Вслед за ними, смеясь, появился солдат, державший за хвост обезглавленную, но продолжавшую дергаться змею.
У Эндрю волосы на голове встали дыбом. Если он чего и боялся в жизни, то это змей, и ему вдруг пришло на ум, что холм наверняка просто кишит ими. Похолодев от этой мысли, Кин потрясенно уставился на солдата, продолжавшего пугать своих товарищей жутковатым трофеем.