Спустившись на одну ступеньку вниз, Тимокин поставил ногу на правое плечо Николая и трижды нажал на него, давая сигнал к повороту. «Святой Мэлади» начал разворачиваться вправо, и тут бантагская пушка выстрелила снова. Снаряд ударился в переднюю стенку машины, и корпус броневика содрогнулся. Внизу раздался чей-то вопль, и Тимокин затаил дыхание, опасаясь самого худшего, но «Святой Мэлади» покатился дальше как ни в чем не бывало.
Артиллеристы Тимокина еще даже не успели нацелить десятифунтовку на орудие бантагов, а солдаты одного из пехотных полков уже были рядом с вражеской батареей и со штыками наперевес атаковали противника. Несколько секунд спустя все было кончено, над захваченной батареей взвилось полковое знамя, и какой-то солдат торжествующе вскинул над головой пробойник от бантагской пушки. Тимокин попытался нащупать ногой левое плечо своего водителя, но после нескольких безуспешных попыток он был вынужден оставить насест и спуститься вниз.
Николай, — вернее, то, что от него осталось, — лежал на полу кабины броневика. Несколько осколков угодившего в переднюю стенку бантагского снаряда пролетели сквозь смотровую щель и снесли ему половину черепа. Внутри броневика все было забрызгано кровью; заряжающий отчаянно пытался очистить от нее руки и грудь. В кресле водителя теперь сидел сержант-артиллерист.
— Заряжай картечью, снаряд с взрывателем ударного действия! — рявкнул на капрала Тимокин, указывая на распахнутую крышку казенника.
Подняв на Тимокина округлившиеся от пережитого ужаса глаза, заряжающий медленно кивнул, пошатываясь подошел к зарядному ящику и вынул из него нужный снаряд.
Вернувшись в башенку, Тимокин поспешно высунул голову наружу и сделал несколько долгих вдохов. После всего увиденного внизу, он с трудом сдерживал тошноту.
Полковые знамена Армии Республики развевались на вершинах всех холмов долины, и на мгновение в поле зрения Тимокина оказался Марк. Размахивая мечом, римлянин галопом мчался вдоль верхнего края гряды, призывая солдат продолжать наступление.
Мимо «Святого Мэлади» пронеслись несколько конных упряжек. Взлетев на вершину холма, которая находилась всего в пятидесяти ярдах от броневика, артиллеристы развернули лошадей и начали снимать орудия с передков.
Весь участок склона впереди машины Тимокина был завален телами убитых и раненых. Оглянувшись, молодой майор закричал двигавшимся позади него пехотинцам, чтобы те расчистили дорогу для «Святого Мэлади». Солдаты быстро оттащили в сторону павших товарищей, не тратя времени на заботу о раненых бантагах. Многие из воинов орды были еще живы, когда по ним прокатились колеса многотонного броневика, но Тимокина мало трогали их душераздирающие вопли.
Наконец его взгляду открылась объятая пламенем и дымом коническая вершина холма, на котором укрылся Кин со своей армией.
— Тимокин, полный вперед!
Подскакавший к броневику Марк со всей силы заколотил рукоятью меча по боковой стенке машины, словно надеялся таким образом пришпорить железного зверя.
— Мы едем на полной скорости, сэр.
— Надо ехать еще быстрее, черт возьми! Быстрее!
«Святой Мэлади» выехал на противоположный склон долины, и от представшего его глазам зрелища у Тимокина пересохло в горле.
Черные полчища бантагов подступили к самому краю леса на западном склоне осажденного холма, а по равнине справа от Тимокина им на помощь двигались новые колонны врагов. Взгляд суздальца задержался на подбитых бантагских броневиках, горевших в нижней части склона, но по меньшей мере десять вражеских машин были еще на ходу и в настоящий момент медленно спускались к подножию холма, собираясь вступить в бой с приближающимися силами противника. Вдоль верхнего края долины, там где еще несколько минут назад были позиции врага, расположились батареи 6-го корпуса. Бантаги спешно отводили оставшиеся пушки и мортиры на юго-запад, а некоторые расчеты развернули орудия, готовясь прикрыть продвигавшееся к холму войско. Было очевидно, что Гаарк предпринимает отчаянный штурм, стремясь захватить Роки-Хилл и укрепиться на нем. Если ему удастся овладеть этой высотой, это будет означать не только гибель Эндрю и его людей, но и крах всей задуманной Марком операции.
— Пошлите гонцов к остальным броневикам! — заорал Тимокин на ломаной латыни, пытаясь перекричать шум битвы и рев парового двигателя «Святого Мэлади». — Пусть первая рота броневиков займется уцелевшими машинами Гаарка, а вторая и третья роты следуют за мной. И снимите Третью дивизию с правого фланга, отправьте ее вслед за моими машинами, только нужно проследить, чтобы ее солдаты не вырывались вперед.