— Горнист, немедленно труби сбор всех частей! — заорал Арнетт, и это были его последние слова, ибо в ту же секунду ему в лоб угодила снайперская пуля.
Мак-Дугал подхватил было полковника, но, увидев, что тот уже мертв, бросил его. Он быстро огляделся. 33-й полк окопался на вершине невысокого холма. Пьянство пьянством, но драться Мак-Дугал умел. Подбежав к стенке укрепления, он увидел, как из леса вытекает черная масса, заполняя расчищенные от леса коридоры вокруг холма. Над головой засвистели пули, выбивавшие фонтаны грязи из земляной насыпи.
Рассмеявшись от презрения к врагу, он посмотрел на солдат своего полка, по большей части зеленых юнцов, которые и выстрела-то настоящего не слышали. Всем уже и без горна было ясно, в чем дело; люди поспешили к брустверам, хватая сумки с патронами.
Бантаги неслись вперед на полной скорости, оглашая воздух устрашающим воинственным ревом. Некоторые из солдат попятились и, казалось, вот-вот обратятся в бегство.
Мак-Дугал был всего лишь обычным сержантом, но, взглянув на римского подполковника, оставшегося в полку за старшего, увидел, что почтенный патриций совсем потерял голову.
Выхватив из кобуры револьвер, он вскочил на бруствер и со смехом крикнул своим товарищам:
— Куда вы намылились, сучьи дети? Нам так и так крышка, так уж лучше погибнуть в драке!
Подхлестнув коня, Винсент Готорн сделал последний отчаянный рывок. Навстречу ему с холма галопом спускался вестовой. Он страшно торопился, и Винсенту стало ясно, что случилось то, чего он боялся, — да и грохот орудий в отдалении не оставлял сомнений в этом.
Над ним медленно пролетел один из этих проклятых дирижаблей, держа курс на юго-восток, к морю. Как раз в тот момент, когда он поднял голову, под крылом дирижабля появилось облачко дыма, затем послышался вой снаряда, который разорвался в пятидесяти ярдах от него. Винсент продолжал подгонять коня и, сблизившись с вестовым, махнул ему, чтобы он развернулся и скакал рядом.
— Они наступают! — крикнул вестовой.
Они вылетели на вершину холма, и Винсент резко натянул поводья.
Форт-Хэнкок, охранявший узкую гавань в двух милях от них, был окутан дымом. Огненные вспышки свидетельствовали о том, что тридцатифунтовки еще продолжают отстреливаться, но было ясно, что это бесполезно.
Вздохнув, он оглянулся на открытое пространство степи, которое только что пересек. Вдали показались первые пехотные полки, но они могли добраться до форта не раньше чем через час, а к тому времени все будет кончено.
— Сэр, до вас дошло наше последнее сообщение? Мы не получили никакого ответа — линия не работает. Поэтому меня послали за вами.
— Нет, не дошло, — ответил Винсент. — Линия перерезана, и я видел, где именно. Чертовы дирижабли.
— В крепости сущий ад, — сказал вестовой. — Некоторые пушки у них просто жутко громадные.
Сквозь разрывы в дымовой завесе были видны полдюжины бантагских броненосцев, стоявших в сотне ярдов от форта и поливавших его огнем из орудий. Они не произвели на Винсента особого впечатления — примерно так он их себе и представлял, — но то, что он увидел на берегу в двух милях южнее бухты, поразило его… И испугало.
Глава 6
Если Гаарку и доводилось когда-либо переживать момент полного триумфа, так это здесь и сейчас. Как жаль, что его не видят те, кто знал его раньше, кто насмехался над ним и смотрел на него сверху вниз, кичась своим высоким происхождением, а не тем, что добился чего-то в жизни сам, как добился он.
Его галера приблизилась к усеянному камнями берегу и, снижая скорость, стала маневрировать. Он должен был непременно сойти с корабля первым — это вопрос чести. Этот момент войдет в историю, о нем сложат легенды. Судно врезалось носом в грунт и резко остановилось. От толчка Гаарк потерял равновесие и, перекувыркнувшись через низкий борт, приземлился на все четыре конечности прямо в грязь.
Он слышал, как вскрикнули окружающие, кто-то пробормотал, что это плохое предзнаменование. Лихорадочно соображая, как с честью выйти из столь щекотливого положения, он наконец погрузил руки в грязь по самые плечи, а затем поднялся и вытянул их вверх.
— Смотрите, воины! Я ухватился за эту землю обеими руками!
В ответ раздался торжествующий рев толпы; люди начали прыгать вслед за ним в жидкое месиво и вброд выбираться на берег. Счистив с себя грязь, Гаарк стал подниматься по скользкому береговому откосу, с удовлетворением отметив, что некоторые воины спешат подобрать отброшенные им комья грязи как талисман, приносящий удачу.
Десятки судов причаливали к берегу, с каждого высаживалось по восемьдесят воинов, которые выбирались на сухое место и строились разомкнутыми рядами, постепенно приближаясь к гряде холмов. Подлетевший дирижабль передал сообщение, что войска Республики находятся в часе пути от моря, если не дальше. Таким образом, атака получилась почти внезапной. Больше всего Гаарк боялся, что Кина вовремя предупредят и он помешает их высадке. В этом случае все усилия пойдут прахом, у них еще не было десантных судов с достаточно мощным вооружением, способным отогнать противника.
Правее от них войска бантагов атаковали форт. Если его защитники окажутся дураками и будут стоять до последнего, они рискуют попасть на ужин его воинам. Продолжали подходить суда с пехотой. Один из вновь сконструированных плоскодонных пароходов, подойдя к берегу, откинул спереди широкие сходни, по которым скатили первую из доставленных батарей. Десятки солдат, вооружившись кирками и лопатами, энергично прорубили проход в обрывистом береге, и уже через несколько минут пушки выкатили на твердый грунт, впрягли лошадей и двинулись в сторону холмов.
Подняв к глазам бинокль, Гаарк заметил на вершине холма горстку всадников. Не Ганс ли это? Он вгляделся. Нет, это не Ганс. Его Гаарк узнал бы сразу, почувствовал бы его вызывающий взгляд, проклятую несгибаемую дерзость. А в этом всаднике он ощущал только страх. Ну что ж, очень хорошо.
Из-за холмов на бреющем полете шли два воздушных корабля. Оказавшись над морем, они развернулись против ветра и приблизились к галерам, стоявшим недалеко от берега. К одной из галер были привязаны два небольших воздушных шара красного цвета. Первый из дирижаблей, снизившись, медленно пролетел над галерой и подхватил один из шаров. Вместе с шаром в воздух поднялись связанные цепочкой канистры с топливом. Второй дирижабль проделал то же самое с другим воздушным шаром. Когда войска закрепятся на берегу, то будет сооружена прочная площадка для посадки дирижаблей. Воины благоговейно наблюдали за новым трюком летающих машин и бросали на Гаарка восхищенные взгляды. Удивить их было нетрудно.
Но он уже переключил внимание на то, чем дорожил больше всего. Один из буксиров, тянувших четыре баржи, медленно подошел почти к самому берегу. Прицепленный сзади трос отвязали, и баржи остановились. К ним с обеих сторон подошли галеры, к которым с берега тянулись канаты. Затем галеры вместе с баржами подтянули к берегу.
Часть бортовой обшивки на носу одной из барж опустилась, и первый из броневиков, пронзительно свистя и испуская клубы черного дыма, съехал с баржи, завязнув передними колесами в жидкой грязи. С галеры тут же соскочили воины с толстыми деревянными лагами и уложили их перед броневиком. Гаарк затаил дыхание. Машина двинулась вперед, и вот уже ее средние ведущие колеса оказались на лагах, которые прогнулись и затрещали под ее тяжестью. Броневик медленно поехал к прорытому в обрыве проходу и начал карабкаться по склону. Дуло его пушки задралось к небесам. Достигнув верхней точки, машина на миг застыла, беспомощно вращая в воздухе передними колесами, затем центр тяжести сместился вперед, и броневик опустился, гулко стукнувшись о твердый грунт. Подъем был завершен.
Водитель победно нажал на клаксон, раздался пронзительный свисток, от которого у Гаарка мурашки забегали по спине. Неподалеку на берег выгрузили второй броневик, за ним третий, четвертый… Весело посвистывая, они покатили вслед за пехотными полками, а в хвост к ним пристроились обыкновенные пушки. Кто-то впереди стал скандировать: «Га-арк, Га-арк!..» — и вот уже вся колонна подхватила: «Га-арк, Га-арк!»