Итак, отец пришел ко мне, сел на стул, кашлянул и подозвал меня к себе. Я посмотрела на его озабоченное лицо и судорожно вздохнула. Мне показалось, что я воспринимаю жизнь недостаточно трагично. Следовало избавиться лишь от одной иллюзии: что все в жизни заканчивается хорошо. Не все, далеко не все.
— Сюзон, — начал отец, сцепив руки, лежащие на столе, — мне нужно с тобой серьезно поговорить.
— Да, папа, — тоскливо отозвалась я.
— Приезжал месье Гранден.
Я кивнула, подтверждая очевидное.
— Он сказал мне нечто не очень приятное.
— Вот как? — я приподняла брови, — он обидел тебя, папа?
— Нет, дело не в этом. Но он открыл мне глаза на то, что я слишком плохо знаю свою дочь.
— Что ты хочешь этим сказать? — не поняла я.
— А ты не знаешь?
— Понятия не имею, — я пожала плечами и поймала его взгляд.
Отец смотрел на меня внимательно, слишком внимательно и пытливо, будто пытался увидеть, что у меня внутри. У меня похолодели руки. Что мог сказать ему Гранден? Неужели… неужели, правду?
— Я все больше убеждаюсь в том, что тебя не следовало посылать на службу, — наконец сказал он.
Я тоже так думала, но ничего не ответила. Конечно, не следовало. Какие мучения пришлось претерпеть принцессе в процессе общения со мной! Нехорошо так измываться над венценосными особами.
— У тебя появились знакомства, которые… их, конечно, нельзя назвать нежелательными, но все-таки мы, твои родители должны знать, по крайней мере, о том, с кем ты знакома и…, - отец запнулся, по-видимому, запутавшись.
Я тоже не совсем поняла смысл сказанного. О каких знакомствах идет речь? Марселла? Дениза? Сама принцесса? Это же смешно!
— И если уж ты… э-э-э… у тебя появился знакомый, которого ты отличаешь ото всех других, то могла бы сказать об этом нам и не ставить нас в дурацкое положение.
— Папочка, я не понимаю, о чем ты говоришь, — в недоумении заключила я, — какое еще знакомство? Что ты имеешь в виду?
Отец помялся, но все же сказал:
— У тебя есть знакомый, которому ты небезразлична, Сюзон.
— Кто? — немедленно спросила я, — я его знаю?
— Именно это я и хотел бы узнать.
— Может быть, будет проще, если ты расскажешь мне все по порядку?
— Может быть, — легко согласился отец, — я уже запутался.
— Я тоже, — признала я, — но что же случилось?
— Один человек, с которым ты без сомнения знакома, вызвал на дуэль твоего жениха.
От услышанного я едва не свалилась со стула. На дуэль?! Господи Боже мой! Де ла Рош! Зачем? Он с ума сошел! Я ничего не понимаю. Почему он это сделал, во имя всех святых?
— Теперь ты знаешь, о ком я говорю?
Я опустила голову и промолчала. Если б я ответила «да», это было б менее красноречиво. Отец разумеется сразу все понял.
— Сюзон, мы с мамой тебе не враги и не будем выдавать тебя замуж против воли. Но ты должна была все нам рассказать. Ты же вела себя так странно… Что же теперь делать? Месье Гранден не собирается от тебя отказываться. Он принял вызов. Неужели, ты хочешь, чтобы пролилась кровь?
Я помотала головой. Конечно, я этого не хочу. Мне не нужно, чтобы из-за меня проливалась кровь, равно как и из-за кого-нибудь другого. Но я все равно не понимаю, почему Гранден приплел меня к этому делу. У де ла Роша есть более веская причина для вызова на дуэль, и он не мог не сказать об этом. Или все-таки не сказал? Да нет, это выглядело бы полнейшим идиотством.
— Ну, и что теперь делать? — спросила я, посмотрев на папу.
Отец сокрушенно покачал головой.
— Сюзон, этот вопрос волнует меня чрезвычайно. Но мы ничего не можем сделать. Что вообще можно сделать в этом случае?
— Но ты сам сказал: прольется кровь или хуже, кого-нибудь убьют. Так нельзя!
Он неопределенно пожал плечами.
— Я понимаю, дорогая.
— А я не понимаю! Всегда есть какой-нибудь выход. Ну, подумай, папочка, прошу тебя!
— Нельзя отклонять вызов на дуэль, Сюзон. Это стало бы позором.
— Какая ерунда! — воскликнула я, — да, папа, а что, месье Гранден сказал, что его вызвали на дуэль именно из-за меня? Так прямо и сказал?
— Ну, не прямо, но дал понять, что ты играешь во всем этом не последнюю роль.
— Дева Мария! — вырвалось у меня, — это ложь!
— Он так сказал. Полагаю, он не стал бы такое придумывать. Сюзон, прошу тебя, подумай.
— О чем?
— Нужно что-то делать, Сюзон.
— Я уже полчаса тебе об этом твержу. Что делать?
— Поговори с Гранденом, объясни ему все. И еще, будет очень неплохо, если ты побеседуешь заодно и с тем молодым человеком, который… В общем, ты меня поняла.
Я кивнула.
— Но учти, я этого не говорил, — предупредил отец, — мне еще с Каро придется объясняться, а это не из легких.
— Ладно.
Он встал и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Я машинально проследила за тем, как он это сделал. Потерла лоб рукой. Господи, ну и положеньице! И что мне теперь делать? Последовать совету отца? Но все-таки, почему Гранден не назвал настоящей причины? О-о, идиотка! Ну, конечно, он ее не назвал! Еще бы он ее назвал! Как бы это выглядело в таком случае? «Месье, меня вызвали на дуэль из-за того, что некоторое время назад я придушил жену этого человека». Конечно, он так бы и сказал! Дура. Но зачем приплел меня? Мало ли, из-за чего его могут вызвать на дуэль! Причин тысячи. И я удивляюсь, что этого до сих пор еще никто не сделал. Конечно, он приплел к этому делу меня, потому что все знает. Он догадался о том, что я видела и решил отомстить. Негодяй!
Я довольно долго сидела на стуле не замечая, как летит время и держась пальцами за виски. У меня зверски разболелась голова от столь оптимистичных мыслей. Нужно была встать и позвать Анну, чтобы она принесла мне необходимое лекарство, но для этого пришлось бы встать, подойти к двери и все такое. А мне просто не хотелось шевелиться. Как все-таки некоторые люди жестоки и эгоистичны. Мало им собственных проблем. Так они еще и вмешивают в них посторонних. Гранден и сам мог разобраться с этим, так нет, меня припомнил. И мне теперь предстоит не больше, не меньше, как остановить дуэль. Никогда ничем подобным не занималась и просто не знаю, что делается в таких случаях. Ну, не умею я этого делать. Лучше скажи, что ты умеешь, это выйдет куда короче. Гораздо короче. Не займет и минуты. Ох, ну почему я такая эгоистка!
Дверь приоткрылась и в комнату заглянула Алиенор.
— Можно? — спросила она.
— Нельзя, — отрезала я, прекрасно зная, что она все равно зайдет.
И в самом деле, сестрица вошла и села напротив, разглядывая мою персону с интересом. Потом произнесла:
— Честно говоря, не ожидала от тебя, сестричка. Это на тебя не похоже. Из-за меня никто не сражался на дуэли. Надо же, как романтично!
— Романтично? — отозвалась я с изумлением, — странное у тебя представление о романтике, Нора. Что ты нашла в этом романтичного? Лично я ничего не вижу, абсолютно. Глупость какая-то, идиотизм!
— Не надо кричать, а то подумают, будто я тебя бью, — сестрица пододвинулась ко мне поближе, — как это тебе удалось? Расскажи, мне безумно интересно.
— Ох, — ответила я, — можно подумать, я только и мечтаю о том, как бы из-за меня устраивались всевозможные дуэли. А мне этого не нужно совершенно.
— Только представь, умереть с именем прекрасной дамы на устах, — протянула Алиенор и было непонятно, шутит она или нет.
Я посмотрела на нее, как на опасную сумасшедшую. Мне всегда казалось, что в такие минуты люди думают совершенно о другом. А если и о даме, из-за которой все это произошло, то несколько в ином контексте.
— Ты это серьезно? — спросила я.
— Не сердись, — она слегка погладила меня по плечу, — не надо нервничать. Не думаю, что дело дойдет до смертельного исхода. Но если и так… Интересно, за чью же жизнь ты опасаешься? Полагаю, не за Грандена, верно?
— Отстань, — проворчала я, не собираясь ее просвещать.