Вовочка. Бабушка! Ты в самом деле хотела часы продать?
Бабушка вздыхает и садится у стола.
Что же ты молчишь?
Бабушка. А что тут говорить? Хотела проучить этого старого озорника. Проучить, чтоб не шалил…
Вовочка. Но ты ведь объявление повесила!
Бабушка. Откуда же мне знать, что объявление — это, как его, документ!
Вовочка. Не документ, а документ! А документ без печати недействителен!
Бабушка. А что ж ты сразу не сказал? Я-то перепугалась до смерти!
Вовочка. И я испугался.
Бабушка. То-то и оно! Дед какой-то больно странный! Тут любой испугается!
Вовочка. А все-таки мы часы не продали! Бабушка (вздыхая). Часы-то не продали. Это верно! А толку-то…
Вовочка. Давай их заведем!
Бабушка. Давай! (Подходит к часам.) Батюшки! Ключа-то нет!
Вовочка. Это он!
Бабушка. Вот растяпа! Как же я недоглядела! Чем же теперь часы заводить?.. Ох, забыла совсем — теперь мне часы эти не нужны!
Вовочка. Не нужны? А Шуршик?
Бабушка. Нету Шуршика! Ушел он. Обиделся. Я во всем виновата!
Вовочка. Нет… Не ты…
Бабушка. Я, не я — что теперь говорить! Поздно!
Вовочка склоняет голову на стол.
Ну что приуныл? Слезами горю не поможешь!
Кладет руку Вовочке на голову, достает из буфета еду и
ставит на стол.
Давай, внучек, ужинай — и спать! Утро вечера мудренее! Утро придет — надежду принесет!
Расстилает постель.
Ешь, ешь! А я пойду эти документы поснимаю. Штук десять на столбах расклеила.
Бабушка уходит. Вовочка поднимает голову, вытирает глаза и отодвигает от себя еду.
Вовочка. Не хочу есть! Это для Шуршика. Вдруг он вернется?
Ложится. Некоторое время в комнате темно. Потом она озаряется зыбким сиянием.
Вовочка приподнимается, медленно встает с постели и подходит к часам.
Вовочка. Шуршик! Где ты? Ты где, Шуршик?
Заходит за циферблат и скрывается в часах.
Задний занавес поднимается, открывая часовой механизм. Вовочка оказывается внутри часов. Он ходит среди шестеренок, молоточков и колесиков, рассматривая и притрагиваясь к ним, заглядывая во все уголки.
Шуршик! Ты где? Отзовись! Шуршик!
Эхо многократно повторяет его голос.
Кажется, я заблудился!
Бросается в разные стороны.
Как же выйти отсюда? Бабушка-а-а!
Эхо многократно повторяет крик, и откуда-то издалека доносится голос Бабушки.
Голос. Я на каникулах! На каникулах! На каникулах!..
Вовочка. Теперь я до конца каникул отсюда не выйду! Меня время не выпускает! Что делать? Что делать? Бабушка на каникулах! Часы на каникулах!.. Часы на каникулах… Часы… Часы? Конечно, часы! Надо пустить часы! И кончатся каникулы! Но как? У меня ведь ключа нет!
Садится. Опускает голову. Мелькает тень. Позади Вовочки появляется Шуршик. На поясе у него висит большой серебристый ключ от часов.
Жаль, Шуршика нет! Он бы мне помог. Нет, не помог бы. Я его обидел. Теперь он никогда не вернется. Пропал Шуршик.
Шуршик. Что значит, «пропал»? Ничего нигде никогда не пропадает: ни хорошее, ни плохое. Все со временем находится.
Вовочка поднимает голову.
Вовочка. Шуршик?
Шуршик. Ага!
Вовочка. Ты мне снишься?
Шуршик. Снюсь, снюсь! Не бойся!
Садится рядом с Вовочкой.
Вовочка. А я тут немножко заблудился.
Шуршик. Так не бывает. Немножко заблудиться нельзя: или совсем заблудился, или не заблудился вовсе. Можно один раз немножко заблудиться, а потом всю жизнь дорогу искать. Запиши!
Вовочка. Это ты мне шишку набил?
Шуршик. Ага. Больно было?
Вовочка. Пустяки! Я ведь потом огород полил!
Шуршик. Ну да?!
Вовочка. Честное слово! Не веришь?
Шуршик. Как же не верить? Ты честное слово дал. Лоб не болит?
Вовочка. Уже нет! А какая шишка здоровенная была!
Шуршик. Да! Прекрасная шишка! Просто чудо! А главное — ты ее честно заработал! Шишки зря ни на кого не сыплются. Шишки — это не конфеты. Запиши!
Вовочка. Я запомню.
Шуршик. Правда, я перестарался малость, но что поделаешь… И в футбол я с тобой играл, и с коровой над тобой подшутил, и в старичка переоделся. Ты уж не обижайся!