Усадив меня на маленькое кресло, Андрей опустился на корточки, чтобы наши лица были на одном уровне.
- Обещай, что будешь сидеть тихо. Будь умницей, хорошо? – целуя мои губы, промурлыкал Андрей.
Я хмуро уставилась на него. О чем он говорит? Неужели не понимает, что этого момента я ждала томительных два месяца, или почти этого, если быть до конца откровенной.
Не успев среагировать на его прикосновение, я заметила, как он, оторвавшись от меня, ухмыльнулся.
Я улыбнулась Минаеву и, позволив ему заняться своим делом, поудобнее устроилась в кресле, подперев ноги. Минаев прошел к своим друзьям, бормоча что-то себе под нос. Я стала пристально наблюдать за репетицией. Парни заняли свои позиции, Андрей встал у микрофона и, взяв гитару, посмотрел на меня. Я задержала дыхание, так как полилась с его струн до боли знакомая мелодия. Его друзья в ответ на это поведение стали возмущаться, но Андрей не обращал на них никакого внимания.
Засмеявшись, он подмигнул мне и все же приступил к своей работе.
Полилась новая музыка, припав к микрофону, Андрей начал исполнять песню. Барабаны, гитары заиграли с ним в такт, следуя мелодии, дополняя слова. Признаюсь, слова и музыка были очень искренними и проникали в душу слушателя. Я сразу вспомнила момент, когда Минаев предупредил меня, что песни, написанные им для группы, были о душевных переживаниях.
Несравненный вокал, напоминавший голос Ричарда Маркса, музыка не оставили никаких сомнений в том, что эта группа принесет долгожданную победу нашей школе и парни смогут осуществить свою мечту. Я искренне верила в это и на тот момент не понимала, насколько права.
Слова о боли, счастье, страданиях - все это было в одной песне. Отчетливо представьте этот момент, мой читатель: удивительный голос с хрипотцой, дивная и в тоже время спокойная музыка, замечательные слова. Я не могла оторваться: особенно поражали трогательные слова, наполненные настоящими чувствами. Тот вечер казался для меня необыкновенным. После исполнения песни парни долго выпытывали: как песня, понравилось ли. Что я могла сказать?! Вот так и родилась группа «Семь жизней».
Оставаясь в своем мирке и веря, что в жизни бывает только хорошее, я не ждала событий, которые привели с собой мрачные тучи. Мы были в тот день в его доме. Я сидела в кресле, обхватив руками колени и положив на них голову. Размышляла о словах Дмитрия. Он встретил меня после школы. Андрей в те дни не посещал занятия, посвящая все время репетициям, по крайней мере, мне так казалось. Сейчас поймете почему. Когда я выходила из здания школы, меня неожиданно схватили за талию и поволокли к машине. Как бы я ни брыкалась и не сопротивлялась, похитителю удалось усадить меня в машину. Страх быстро перешел в злость. Похитителем был ни кто иной, как Дима. Тогда он признался, что везет к Андрею на выступление, рассказал о страшной тайне между бывшими друзьями и признался в…любви. Колчин любил меня. Не представляю, как быть. Я не наплевала на его чувства, как вы подумали. Наоборот, я боялась потерять его дружбу. Уже на репетиции я долго не могла успокоиться, разные мысли кружились в моей голове, пока не заметила, как Андрей подошел к креслу и, наклонившись ко мне, взялся за подлокотники. « Все, что имеет начало, имеет и конец»,- тихо прошептал мой внутренний голос.
Андрей содрогнулся от того, как я отшатнулась:
- Что с тобой?
Конец? Какой конец?
- Оксана!
- Дима признался мне в любви, - прошептала я, в надежде, что Андрей перестанет расспрашивать меня.
Секунду он, не отрываясь, смотрел на меня. Его тело внезапно напряглось, но голос оставался спокойным и мягким.
- Признался, когда? Не помню, чтобы вы оставались наедине. Лучше бы я вообще не говорила Андрею.
Он так резко оторвался от кресла, что я с трудом удержалась на месте. Еще секунда, и упала бы с кресла.
- Я убью его, точно убью! Наглец, папенькин сынок! Знал, что отомстит, но не предполагал, что так!
Я подалась вперед:
- О чем ты?
- Это его расплата за все, наглец! – прорычал Минаев, игнорируя мой вопрос.
Я прикоснулась к его руке, от чего по его телу прошла крупная дрожь.
- Расплата.
- О чем ты говоришь, какая расплата?
Он так стремительно обернулся и вперил в меня бешеный взгляд, что я испугалась.
- Ты, правда, хочешь знать? – холодный голос пугал не меньше, чем яростный взгляд.
Не ожидая ответа, Андрей до боли схватил мою ладонь и потащил меня за собой на улицу. Я зашипела, но промолчала.
Закусив нижнюю губу от досады, я пыталась сдерживать возникшие у меня многочисленные вопросы, и как только мы оказались возле центральной больницы города, я в недоумении спросила:
-Что мы здесь делаем?
- Сейчас сама все узнаешь, пора поставить все точки в данной истории. Ты же хочешь знать, почему ненавижу твоего друга.
Оказавшись в реанимации, я шумно сглотнула и посмотрела на Андрея. Его лицо не выражало никаких эмоций, а губы были сжаты в тонкую полоску.
Подведя меня к палате «545», он отпустил до боли сжимавшую мою руку. Я притронулась к больному месту.
- Заходи и все поймешь.
Он приоткрыл для меня дверь, и то, что я увидела, повергло в шок.
Маленькая девочка, лет восьми, лежала на кровати, подключенная к аппаратам жизнедеятельности. Сердце защемило. Медленными шагами приблизившись к кровати, я прикрыла рот рукой, чтобы от ужаса не закричать.
Малышка лежала с закрытыми глазами, которые больше не покажут сияние зеленоватых глаз. Она не проявляла никаких признаков жизни.
Сколько раз я задавалась вопросом?
Сколько раз я хотела понять, где его вторая сестра и почему всякий раз, когда речь заходила о ней, он с трудом сдерживал ярость? Все очень просто: его младшая сестра находилась в коме.
Слезы струились по щекам, медленно капая на маленькую ручку. Погладив ее по щеке, я повернулась к Андрею и обняла его. Нежно поглаживая меня по голове, он успокаивающимся голосом прошептал:
- Тише, не плачь.
- Это ужасно, мне так жаль. Я, правда, не знала.
Успокаивая меня, он принялся рассказывать историю случившегося. Мои глаза расширились от удивления:
-Это произошло около трех лет назад. Я попросил Диму забрать Оксану из садика, Ира как раз болела гриппом. Была зима, я, к сожалению, был очень занят, и мой бывший друг всегда привозил ее из садика, когда у меня не было времени.
В тот день они задерживались, и мною одолело странное беспокойство. Прошло два часа, три. Потом раздался звонок, и женщина сообщила: ваша сестра в тяжелом состоянии доставлена в больницу.
Я мигом примчался в больницу. Узнал, что Дима отделался легким испугом и парочкой синяков, а малышка, - его голос надломился, но ненадолго, - получила черепно-мозговую травму. Врачи делали все возможное.
От горя я потерял голову и чуть не убил Диму, но, к счастью, меня вовремя остановили. Моя семья имела всегда для меня большое значение, и для всех это - не секрет. Услышав от бывшего друга о причине трагедии, я, естественно, не поверил в это. Обвинял его в халатности, но он оказался невиноватым. Через шесть часов после операции врачи вынесли приговор - кома. Срочно требуются деньги для поддержания жизни девочки. Дима ничем не помог. Я поставил перед собой цель: стать музыкантом, заработать много денег и сделать все возможное, чтобы моя сестра была жива. Ведь больше я ничего не умел.