— Супруга не оказалось дома, когда прибыл ваш посыльный, — пропела матушка Лемма. — В послании значилось: «Срочно». И именно поэтому я поспешила прибыть в Академию. Так что у вас произошло? Что-то с моим сыном? Где он?
Я удивленно моргнула и перевела вопросительный взгляд с леди на лорда Аргона. Ректор чуть лучше меня владел своим лицом и эмоциями, поэтому ему удалось скрыть изумление.
— Адепт Брокк сейчас находится на практике в южных провинциях. Разве вы об этом не знали?
Леди Брокк молниеносно спрятала глаза за ресницами, отвернулась от ректора. Не знаю, как лорд, но я точно заметила, как на ее лице мелькнула досада. Конечно, откуда ей было знать о практике Лемма, она никогда не интересовалась его делами, ей не было дела до чувств сына. Я старалась не касаться этой темы в разговоре с женихом, но выводы сделала. Леди Брокк было плевать на сына до тех пор пока он не был нужен для каких-либо ее планов.
— Конечно же, я знала, но… после вашего послания решила, что Леммард уже вернулся или… Так что же произошло, лорд Аргон? — она улыбалась, вела себя с достоинством королевы. Только на меня не смотрела вовсе. Не думаю, что леди Брокк меня не заметила, конечно же, она знала, что я тоже сейчас нахожусь в кабинете, но предпочла делать вид, что они с ректором здесь только вдвоем. И ректор определенно не оставил это без внимания, правда не показал и вида. Впрочем, меня это тоже никаким образом не задело. Я все еще находилась во власти собственных чувств и переживаний, сердце сжималось всякий раз, стоило только подумать о том, что случилось всего несколько часов назад: о смерти Маржека, травмах Камиллы и Эвана, о ритуале и вызове демона. Я винила себя и пока не представляла, как жить дальше с таким грузом на сердце.
— С вашим сыном все в порядке, насколько мне известно, — произнес ректор, приближаясь к столу. Он вежливо пригласил леди Брокк присесть в свободное кресло, подождал пока она устроилась со всеми возможными в данном случае удобствами, но сам садиться не стал, прислонился бедром к столу и выдохнул. Посмотрел сразу на меня, затем перевел взгляд на леди Брокк, задумался.
— Прошу вас, лорд Аргон, вы подняли меня с постели в такую рань, заставили проехать через всю столицу… Я хочу знать, что произошло?
— И все же я считаю, что будет лучше пообщаться с вашим супругом, — вежливо произнес лорд Аргон. — Видите ли, дело несколько деликатное и мне необходимо понять позицию вашей семьи прежде, чем принимать собственное решение. Скажите, когда лорд Брокк появится дома?
— Мой супруг слишком занятой человек, лорд Аргон, — пропела леди Брокк. — Вы же и сами должны понимать, что такой высокий пост и ответственность, требуют от него не только усилия, но и практически все свободное время. Так что вы можете просветить меня относительно своего, — тут она чуть растянула губы в улыбке, не преминув скосить глаза в мою сторону, — деликатного дела. Могу обещать вам полное свое содействие.
Я пристально посмотрела на ректора, по его поджатым губам, чуть прищуренным глазам, было понятно, что сдаваться он не собирается. И именно об этом, лорд Аргон собирался сообщить леди Брокк, кгда в дверь снова постучали. Испросив прощения у своей собеседницы, ректор снова направился к двери и вышел из кабинета.
Леди Брокк продолжала сидеть на своем месте, рассматривать собственные идеальные ноготки и делать вид, что меня рядом нет. Что было и к лучшему, поскольку разговаривать с этой женщиной мне не хотелось. Вообще ни с кем разговаривать не хотелось.
Время шло. Ректора все не было, я снова погрузилась в свои невеселые размышления и, честно признаться, забыла о том, что не одна в помещении. Но леди Брокк не обладала и толикой спокойствия. Она посидела всего несколько минут, затем резко встала, прошлась по ковру и наконец-то, остановилась аккурат у меня за спиной.
— Итак, — пропела она, заставляя меня в очередной раз вынырнуть из собственных мыслей, — коль скоро я здесь и ты здесь, а то «деликатное дело» не имеет никакого отношения к Леммарду, я могу предположить, что во всем виновата именно ты. Это так?
Я сглотнула и пониже опустила голову. Не надо было быть прорицателем, чтобы понять, как себя поведет леди Брокк, когда обо всем узнает.
— Что ты натворила?
Я судорожно вздохнула, сильнее сжала пальцы и… мне надо было выговориться. Рассказать хоть кому-то о том, что случилось. Мне даже сочувствие не требовалось, только слушатель. И леди Брокк оказалась единственной, кто был готов меня выслушать. Я говорила. Долго, сбивчиво, сразу глотая слезы, а потом и вовсе захлебываясь рыданиями. И она слушала. Не перебивала, не задавала вопросов, даже не двигаясь. Она просто стояла и слушала все, что я говорила.