Нечто подобное я и подозревала, после того, как канцлер еще в Оруме рассказал мне о своем расследовании. Он же тогда и отметил, что все участники той истории давали подобные клятвы и не в состоянии их нарушить. Попробуешь рассказать о том, о чем обещал молчать и умрешь страшной мучительной смертью.
Я сглотнула, отвела взгляд от руки Камиллы и с усилием вытолкнула воздух из легких. Дышать вдруг стало тяжело. А решиться на следующий шаг — еще тяжелее. И я рисковала. Очень сильно рисковала. Но собственное чутье подсказывало, что так будет правильно.
Глядя прямо Камилле в глаза, я принялась расстегивать пуговички своего домашнего платья. Медленно, точно не решаясь. Наконец, последняя пуговица была преодолена и я отвернула ворот, обнажая плечо и ключицу.
Печать вспыхнула мгновенно. Черной дымкой зависла на расстоянии пальца от кожи и тут же рассеялась.
Глаза Камиллы стали огромными. Она отшатнулась, вскинула руку и сала ладонью горло, открывала и закрывала рот, точно бы ей не хватало воздуха.
Минуты шли. Напряженное молчание становилось гнетущим, практически невыносимым. Я отпустила ткань платья, но осталась стоять на том же месте. И смотреть на ту, что была моей подругой. Эмоции сменялись на ее лице так быстро, что я просто не успевала их толком осознать. И я прекрасно понимала, что возможно стоит что-нибудь сказать, как-то разрушить эту гнетущую атмосферу, но… не могла заставить себя произнести хоть слово.
Просто молчала, ожидая реакции Камиллы. Как она поступит? Что сделает дальше? Отвернется? Прикажет убираться из ее дома? Я не знала и старалась не гадать.
— Твари! — Камилла пришла в себя, перестала растирать собственную шею, резко выдохнула. — Так и знала, что не все так просто, как мне старались преподнести. Но печать?!!! Это же печать?
Я лишь слабо улыбнулась в ответ, не желая и дальше развивать эту тему. Камилла… такая Камилла. Только что она пылала праведным гневом и желала порвать меня на много маленьких ленточек, а вот сейчас она уже яростно сверкает глазами и сжимает кулаки, собираясь броситься на мою защиту.
Она принялась нервно мерить шагами выделенную мне спальню. Останавливаясь через каждые два шага и возмущенно всплескивая руками.
— Нет, это просто уму непостижимо! Они обвинили тебя, ведь так? — Камилла резко развернулась и уставилась на меня. Затем мотнула головой и подняла руку в предупреждающем жесте. — Нет, ничего не говори. И так все ясно. Нашли слабое звено и спустили на тебя всех собак. А ведь ты предупреждала нас. Вот же… — дальше последовал поток ругательств, произнесенных едва слышно. — Руки чешутся расцарапать кое-кому физиономию, — наконец, резюмировала она.
— Перестань, — попыталась я успокоить подругу, — все равно уже ничего нельзя изменить. Что было — то было. К тому же говорить обо всем этом я не могу.
— Как и я, — вздохнула она, хватая меня за руку и подтаскивая к кровати. — Рассказывай! — произнесла с нажимом, заставляя меня усесться на покрывало.
— Что рассказывать?
— Все рассказывай! Как жила все эти годы, что делала! Как… — она вдруг прищурилась и недобро так посмотрела на меня, — почему вышла замуж за Лемма и ничего мне не сказала? Как ты вообще могла так со мной поступить?!! Я думала, мы подруги!
— Мы подруги, — я улыбалась, рассматривая Камиллу. — А не сказала, потому что… не успела. К тому же, мы и правда хотели устроить небольшое торжество, но все никак не могли выбрать время, — ложь давалась мне тяжело, как-то не привыкла я к тому, чтобы сочинять несуществующие события прямо на ходу. Да и мне совершенно не хотелось лгать Камилле, но… в одном Лемм был прав, если тайну знают трое — то это уже не тайна, а тех, кто посвящен в особенности нашего с ним бракосочетания и так слишком много.
— Ну! — требовательно поторопила меня Камилла. — Рассказывай же! Я хочу знать все. Вот все-все! В мельчайших подробностях.
— Прошло много времени, — я неуверенно пожала плечами, — рассказ затянется.
— Ничего, — легкомысленно отмахнулась подруга, — у нас вся ночь впереди. А будешь сопротивляться, я прикажу принести бутылку вина. Нет, две бутылки! Да-да, и не надо так многозначительно поглядывать на смежную дверь. Твой муж вполне может обойтись одну ночь без своей супруги. А я не видела тебя целых шесть лет. Вот так вот! А теперь — я внимательно слушаю. Где ты жила все эти годы?
— В Оруме, — произнесла я и тут же пояснила, заметив, как свела над переносицей тонкие брови Камилла, — это небольшой городок на западе. Почти у самой границы. Там… довольно красиво, стоит признать. И тихо.