- Ой! - позади раздался сдавленный вскрик. Служанка стояла с вытаращенными глазами, прижав к груди баночку с мазью и рулон бинтов.
Поняв, что ведет себя непростительно, она опустила глаза и протянула мне свою ношу.
- Ваше высочество, если желаете, я сама обработаю раны.
- Что это? - осведомился я вместо ответа.
Она снова удивленно взглянула на меня.
- Это передала Хельга. Уже давно все во дворце пользуются мазью ее приготовления. Она хорошо заживляет раны, - в следующий момент девушка, очевидно, вспомнила, что раньше у меня не возникала потребность в подобной мази и прикусила губу.
- Ты свободна, - я не желал, чтобы мне напоминали о моей слабости. Достаточно было того, что от прилива силы кружилась голова, а зрение обострилось, раскрасив комнату в дополнительные цвета. Правда, в ней в основном присутствовали зеленые оттенки, но теперь они стали более насыщенными и приобрели некоторые нюансы.
Я взглянул на спящую девушку и мной овладели сожаление и злость на себя, только эти чувства перекрывало появившееся ощущение свободы, и будоражащей кровь силы, переданное по наследству далекими предками.
Так. Надо обработать ей ноги и ранки на запястье и пойти побродить по ночному городу. Сегодня мне точно не уснуть.
Глава 2.
- Марина! - громкий высокий голос ворвался в мой внутренний мир, в который я была погружена вот уже полчаса. - Пора обед готовить. Я хочу, чтобы ты мне помогла.
- Иду, Хельга! - вот за какие такие грехи она ко мне привязалась? Как будто не могла найти другого козла отпущения. Характер у Хельги не сахар. Только успевай уворачиваться от порхающей в ее руках поварешки. Даром, что мелкая, от горшка два вершка, а все боятся, даже мужчины. Да что там говорить: у нее вампиры по струнке ходят! На кухню лишний раз заглянуть боятся. И вообще, она одна из немногих людей находится в Фальвах не на положении рабыни, а является наемным работником, то бишь поваром. Ага, своенравным поваром.
Опасаясь справедливого, с точки зрения Хельги, возмездия, я быстро вскочила с облюбованного места на перилах крыльца, с которого открывался потрясающий вид в сад, и бросилась в светлую кухню, королевство госпожи Хельги. Да, вампиры ценят ее за умение замечательно готовить. Лично я была в шоке, когда выяснилось, что вкусно покушать они очень даже любят. А кровушку попить - это так, ради удовольствия.
Спросите, как я докатилась до жизни такой? Да молча! Ну, не совсем молча, конечно, но, скажем так, затаилась. Пока меня никто не трогает и не кусает, я молчу, потихоньку разнюхиваю обстановку и ищу пути к отступлению. А Хельга неосознанно (или осознанно) мне в этом помогает. Почти сразу она забрала меня к себе на кухню, тем самым оградив от общения с представителями вампирского сословия и дав возможность обследовать город под прикрытием походов на базар за продуктами для кухни королевской резиденции.
Я занялась резкой зелени для салата, по привычке размышляя над сложившимся положением. Для всех я была вроде бы всем довольна, только Вир являлся свидетелем моего раздражения. А нечего руки распускать! Да, с того памятного вечера укусов больше не было, но появился какой-то другой интерес к моей скромной персоне, не гастрономический, как говорит все та же Хельга, вокруг которой теперь вертится мой мир.
Я вспомнила первый день пребывания во дворце. Вроде времени прошло немного, но как давно это было…
…Я проснулась. Хотя нет, скорее, не проснулась, а просто выплыла из сна, далеко не сразу решившись занять вертикальное положение. Во-первых, мне помешал уютный кокон из одеяла, даривший телу ощущение не испытываемого прежде комфорта. Словно мягкое облако приняло меня в свои объятия, отгородив от окружающей действительности. Во-вторых перед глазами все настолько кружилось, что картинка напоминала что угодно, но только не комнату со светло-зелеными стенами. Но, как ни странно, ощущение было приятное, будто паришь над бренным миром. И все проблемы и тревоги по боку. Может, это мне еще снится? В качестве эксперимента, я все-таки выбралась из-под одеяла и встала с кровати. Меня немножко качало, но в остальном все было в порядке. Даже ноги не болели. Обследовав конечности, я пришла к выводу, с трудом оформившемуся в моем сонном сознании, что от ранок не осталось и следа. Как, впрочем, и от моей одежды. Хотя нет, вот она миленькая, то есть оно миленькое, ненавистное беленькое, висит комышком на спинке кровати, радуя мой сонный глаз лишь своим наличием. Хоть какое-то прикрытие. Значит, меня не только покусали, но и раздели. А впрочем, все равно! Какое-то странное равнодушие, словно ватой, окружило мое сознание, не давая пробиться чувствам. А знатно он меня вчера укусил. К такому и привыкнуть можно. Не удивительно, что у тех, кто возвращается в деревню, частенько бывают глаза стеклянные. Просто морок какой-то. Что ж это за волшебный укус такой, от которого все порезы на теле заживают?
Вяло улыбнувшись своим мыслям, я с третьей попытки залезла в платье и, шатаясь, подошла к окну. Мда… панорама великолепна. Если только не принимать во внимание, что для меня этот город является тюрьмой. Видно, проспала я долго, так как солнце уже вовсю заливало свои владения ярким светом. Белоснежные дома, светившиеся в темноте, теперь матово поблескивали в лучах солнца, создавая приветливую и теплую картину.
По отделанным белоснежными плитами улицам передвигались люди (или нелюди), пешком и на странных крытых повозках, которые тащили лошади. Все это было хорошо видно сверху. Особенно живописно город смотрелся на фоне далекого леса, контрастно черневшего за пределами стены. Интересно, город окружен лесом? А если нет, что находится с противоположной нашему приезду стороны.
Упиваясь нереальностью происходящего, я протопала к двери и, только когда она мягко подалась под моей рукой, поняла, что меня никто не запирал. Либо это кровожадное создание нисколько не сомневается в троднопокидаемости данного места, либо, напившись моей забористой кровушки, настолько ошалело, что само кинулось в бега.
Тупиковая ветвь коридора, в которую я по неосторожности забежала вчера, была по-прежнему погружена в таинственный полумрак, разгоняемый лишь странного вида кристаллами, которые, скорее, не боролись с тьмой, а делали ее более ощутимой. Какой-то плотной. А меня погружали в полубессознательное состояние. Я осторожно, как бестелесый дух, плыла по коридору, держась за неровные стены рукой. Коридор повернул раз, другой и внезапно я оказалась в гудящем, словно растревоженный улей, широком и, на удивление, светлом коридоре, в котором, как и во вчерашнем зале, изобиловали зеркала, а во все стороны выходили многочисленный комнаты.
- Ой, прости! - воскликнула толкнувшая меня девушка, одетая в длинное темно-синее платье с белым фартучком, как и другие в этом месте. Я рассеяно с минуту наблюдала, как служанки снуют по помещению, натирая полы, зеркала и стены, потом несмело сделала несколько шагов и оказалась в центре этого сумасшествия, все еще сонная и не до конца понимающая, что происходит.
- Ты новенькая? - до меня, наконец, дошло, что уже не первый раз повторяют данный вопрос, причем с каждым разом он звучит все более требовательно.
Я обернулась на голос и, тупо хлопая глазами, уставилась на дородную женщину в такой же, как у остальных форме.
- Нуууу, - невнятно промычала я, не зная, что ответить на этот вопрос. Новенькая кто?
- Ясно, - она нетерпеливо окинула меня недобрым взглядом и скомандовала. - За мной.
И я поплелась, как коровенка на веревочке, точно также хлопая глазами. Ну, трудно мне просыпалось после нервной, бессонной ночи и такого расслабляющего укуса.
Женщина провела меня мимо сосредоточенно прибирающихся девушек и стремительно юркнула в узкий коридорчик. Я едва поспевала за ней, пытаясь перебороть свое заторможенное состояние.