- Ну, где этот… горшок?
Усмехнувшись, Вир толкнул маленькую незаметную дверку, за которой оказалось странный белый стул с дыркой посередине.
- Что это? - ошеломленно застыла я на пороге.
- Это унитаз, - услужливо пояснил он. - Гораздо удобнее, чем какой-то горшок. Все отходы скапливаются в специальной яме под дворцом. А смывать надо вот так.
Он дернул за веревочку, и вода из большого бака устремилась по белым стенкам вниз.
- Служанки регулярно заливают воду.
Журчащая вода вызвала совсем уж неприличные ассоциации и, рявкнув: “Выйди”, - я, наконец, смогла исполнить самую сокровенную на данный момент мечту. А потом съехала по стенке на пол и сдавленно засмеялась, зажав рукой рот. Здравствуй, истерика. Вирюшечка… Тьфу! Гад твой Вирюшечка. Монстр в симпатичной оболочке. Правда, после сегодняшнего представления, он уже не казался мне симпатичным, а подавлял своей внушительной комплекцией. Следовало признать, что я его боюсь. И тех, на улице, тоже боюсь. Они опасные и мерзкие. Бежать прямиком к ним в лапы было бы чистым безумием. Значит, нужно затаиться и изучить здешние порядки, как следует.
Но надолго я здесь точно не останусь. Ни на ту напали. Другой вопрос: что делать, если он начнет приставать ко мне с намерением создать еще одну свиноматку? Понятно, что я с ним не справлюсь, но и ребенка не отдам. Сбегу вместе с ним, если надо будет. Я вцепилась зубами в костяшки пальцев и завыла от отчаяния. Почему-то вспомнилась девочка из парка. Бедный, одинокий ребенок. Нет, с моим малышом такого не случится!
В этот момент из комнаты донесся какой-то шум, и любопытство заставило меня высунуть нос из своего убежища.
Вир, как оказалось, сидел за массивным столом, держа в руках перо, а на пороге смущенно переминалась с ноги на ногу Лика.
- Ваше Высочество, по приказу Глафиры, я приготовила комнату для новой рабыни. Могу я проводить ее туда?
Вир медленно вставил перо в чернильницу и обернулся к моей бывшей соседке с презрительным выражением на лице.
- Скажи-ка милая, - какой вкрадчивый и опасный голос! Девушка заметно поежилась, - я давал какие-либо указания по этому поводу?
Лика опустила глаза в пол и с несчастным видом теребила край фартука.
- Нет, Ваше Высочество, но ведь рабыни всегда живут в другом крыле дворца…
- Кто это сказал?
- Ну, так заведено… И Глафира…
- Глафира имеет право указывать мне?
- Н-нет, Ваше Высочество…
- А, может, это ты имеешь право указывать мне? - и смотрит, гад, почти ласково.
- Н-нет, - тоненько пискнула девушка.
- Так что скажи Глафире, что я распорядился насчет ванной, а моя рабыня не ее забота. Можешь быть свободна.
- Нет! - я встала перед вампиром, глядя прямо в гипнотизирующие фиолетовые глаза и нервно сжимая кулаки. - Я хочу отдельную комнату, раз тут так заведено.
- Очаровательно! - Вир насмешливо воззрился на меня, вольготно развалившись в кресле, и даже положил ногу на ногу, отчего прямые брюки серого цвета, в которые он уже успел переодеться, натянулись на мощных бедрах. На ногах у него были странные мягкие туфли, очевидно, домашний вариант. Расстегнутая сверху рубашка и закатанные рукава предавали ему совсем уж мирный вид. Обманчивый вид. - Теперь мне будет указывать моя рабыня.
- Это ты меня считаешь рабыней, Ваше Высочество, - издевательски произнесла я. - Я себя таковой не считаю.
- А кем ты себя считаешь? Служанкой? - его взгляд медленно скользнул по грязным ногам вверх до аккуратного воротничка синего платья.
- Уж лучше служанкой, - я гордо вздернула подбородок.
- А ты знаешь, Марина, что ждет тебя в качестве служанки? - он встал и подошел вплотную ко мне. Мое имя он произнес низким голосом с едва заметно вибрацией, отчего по телу пробежала толпа мурашек. Я не вольно сделала шаг назад, отходя от него подальше. - Любой из знати может питаться тобой, а может выбрать личной рабыней. А все вытекающее из этого вряд ли тебе понравится.
- Знаю, - угрюмо произнесла я. - И с какой целью ты выбрал меня, я тоже знаю. Хочешь сделать из меня сосуд для своего ребенка? - ехидно произнесла я. Вампир поперхнулся и задумчиво уставился мне в глаза, как будто пытаясь прочитать в мыслях, кто дал мне эту информацию.
- А потом ты запрешь меня в том прелестном домике, в котором обитают кукушки, - добила я его.
Вир обернулся, только сейчас заметив Лину, испуганно следившую за нашей перепалкой.
Он только слегка приподнял темную прямую бровь, и девушка выскочила из комнаты.
- Кукушки? - он отошел к столу и стал рассеянно складывать в стопочку разложенные на нем бумаги.
- Ну, кукушки ведь тоже подкидывают своих детей, - признаюсь, я растерялась, так как рассчитывала на иную реакцию. Ну, мог бы возмутиться тем, что я так плохо думаю о нем, или же расхохотаться дьявольским смехом и тут же начать исполнять задуманное. Все лучше, чем это странное равнодушие. Как будто он раздумывает, что мне стоит сказать, а о чем лучше промолчать.
- И что ты думаешь по этому поводу?
- Что? - чего он от меня хочет?
- Что ты думаешь о тех женщинах, которые готовы лечь под хищника, подобного мне, и родить ему ребенка лишь бы вернуться домой?
- Н-ничего… хорошего. Если честно, - внезапно мне захотелось высказать все, что накипело, - я их ненавижу. За то, что могут отказаться от своих детей, чтобы в деревне родить других, которых также не будут любить, а потом также со спокойной совестью отдадут вам. Как животные!
- Совершенно верно, - он снова смотрел на меня, и на миг фиолетовой вспышкой в его взгляде мелькнуло удовлетворение. Чему он радуется? - именно так и задумывалось с самого начала. Люди должны быть покорными, чтобы не приходилось тратить силы на их укрощение. Они должны с радостью отдавать свою кровь и детей. Правда, до конца эта цель еще не достигнута. Люди всего лишь не возражают, но боятся. Я думаю над тем, как избавить вас от страха, оставив лишь желание служить.
- Да, я знаю. Думаешь трудно об этом догадаться? - я криво улыбнулась и вложила в свой взгляд всю ненависть, что расцвела за прошедшие два дня пышным цветом. - Но я ненавижу не только кукушек. Я ненавижу вампиров, которые не могут подарить ни капли тепла ребенку, которого назвали своим. Я ненавижу тебя за то, что ты показал мне этой ночью. За то, что ты заставляешь меня трястись от страха перед неизвестностью и не рассказываешь, что меня ждет дальше.
С каждой фразой я делала шаг по направлению к вампиру, все сильнее распаляя себя.
- Что-то не заметно, чтобы ты тряслась от страха, - насмешливо ответил он, - скорее, от злости.
- Да что ты понимаешь! - я с силой ткнула указательным пальцем в литые мышцы его груди. - У тебя вообще нет никаких чувств! Ты спокойно стоял и смотрел, как издеваются над той девушкой и не только. Я ведь не видела, что там делают в темноте, а ты видел. Может, ты сам так время от времени развлекаешься? Скажи-ка, ты после того, как напьешься крови, тоже сходишь с ума и насилуешь тех, кто попадает тебе под руку?
Он больно сжал мои пальцы и рывком прижал меня, дрожащую от ярости, к своему горячему телу.
- Да что ты, тепличный цветочек, знаешь о насилии? - кажется, я его все-таки вывела из себя и мне это не нравится. - Тебя холили и лелеяли всю жизнь. Чувств тебе не хватало? Радуйся, что хватало еды и одежды!
- А ты что знаешь о насилии? - ну, кто меня за язык тянет? - Тебя бы так, как ту девушку…
Он просто хотел заткнуть мне рот, наверное. Потому что внезапно запустил свою пятерню в мои спутанные лохмы и, сжав затылок, резко прижался к стиснуты губам. Я сердито замычала, стукнула пару раз кулаком по широкому плечу, отбила руку и вцепилась в короткие жесткие волосы. В ответ он слегка сдавил своей лапищей мою челюсть, заставляя приоткрыть рот. Я успела выкрикнуть ему в рот пару ругательств, прежде чем меня окончательно лишили возможности говорить.