Не задумываясь, я скользнул к прислонившейся к двери девушке, которую видел в несколько красноватом свете, и тихо сказал, пытаясь не показать голосом охватившую меня радость:
- Так ты сама меня нашла? - рука сама по себе взвилась змеей и прижала дверь, в момент, когда девушка попыталась сбежать.
- Что ж, это судьба, - да, моя судьба и ее. Не отпущу. Боюсь, что никогда.
Она всхлипнула и вжалась в дверь, будто пытаясь раствориться в ней. Глупышка, я последний, кого ей следует бояться. Хотя светящиеся в темноте глаза, наверное, выглядят пугающе. Я ласково провел рукой по нежной щеке. Она застыла. Теперь в ее глазах читался лишь ужас. Все бунтарство, как сквозь землю провалилось. Я понимал, что не стоит этого делать, тем более сейчас, но меня, как магнитом притягивали ее губы, а темнота вокруг лишь способствовала пробуждению естественных желаний. Ночь мягко подталкивала меня в спину, как бы давая свое благословение. Я склонился еще ниже, оттягивая сладкий момент, которому, увы, тоже не суждено было свершиться: в коридоре раздались крики и топот. Стражники.
Оттолкнувшись от двери, я ухватил девушку за руку и повлек глубже в комнату. Немного подумав, зажег свечу, как раз перед тем, как в дверь почтительно постучали.
- Войдите! - произнес я внушительным тоном.
На пороге тут же возникли стражники - низшие вампиры, удостоенные чести охранять королевский дворец в Фальвах. Сильные, с более грубыми лицами, чем у представителей знати, они почтительно склонились передо мной в поклоне и стали дожидаться разрешения говорить. А я не торопился, давая им возможность прочувствовать всю значимость моей персоны и липкий страх, который поневоле ощущают низшие под моим хищным взглядом.
Краем уха я слышал прерывистое дыхание за моей спиной. “Боишься, малышка?”, - решив больше не растягивать мучение неизвестностью, я соизволил заговорить:
- С чем явились? - властность у меня в крови, мой голос подавляет сильнее, чем отцовский. Хотя какой он мне отец?
- Ваше высочество, - начальник стражи вновь склонил передо мной голову, - принц Лукас велел привести к нему эту рабыню.
Он кивнул мне за спину, давая понять, что заметил девушку, застывшую посреди комнаты белым призраком. Было бы странно, если бы не заметили: наследила она знатно, всех вампиров, наверное, во дворце с ума свела. Я повернулся, чтобы иметь возможность лицезреть свой трофей и невольно залюбовался ею. Эфемерное, невесомое создание, особенно трогательное с этим беззащитным выражением в глазах. Я позволил улыбке слегка коснуться своих глаз, надеясь, что это ее успокоит. Но нет, смотрит, как зайчонок на волка. Где же твоя бравада, малыш? Словно в ответ на мои мысли, она выпрямилась и сжала маленькие кулачки, с вызовом глядя на стражей. Еще не поняла, что теперь только мое мнение, только мое слово для нее важно.
- Передайте брату, что эта девушка теперь только моя забота.
Она дернулась и уставилась на меня тревожным взглядом. “Не нравится? Боюсь, теперь меня это мало волнует”, - если б она знала, как действует взгляд ее черных глаз, остереглась бы смотреть. Я осторожно, боясь спугнуть, положил руку на ее хрупкое плечо, как бы заявляя свои права.
- Как не хорошо, брат, зариться на чужое, - я узнал бы этот ленивый голос из тысячи. Стражники расступились, пропуская Лукаса. Синие глаза злобно поблескивали, выдавая раздражение, тогда как губы кривились в улыбке. Кажется, наша вражда переходит на новый уровень. “Ничего, здесь нет отца, чтобы за тебя заступиться, гаденыш”. - Я выбрал эту девушку для себя. Что бы сказал отец на такое нарушение закона?
- Отца здесь нет, - произнес я с намеком, пристально вглядываясь в ненавистную синь выразительных глаз того, кого вынужден называть братом.
- Но он обязательно все узнает.
- Даже не сомневаюсь, - усмехнулся я, вспоминая обо всех прежних жалобах этого сосунка. - Только, боюсь, тебе это не поможет, братец. Как не поможет забрать МОЮ рабыню.
Улыбка испарилась, словно Лукас снял маску. Теперь он хмурился, плотоядно рассматривая мою малышку. Гад! Если бы не молчаливые свидетели этой сцены, я с удовольствием устроил бы поединок. Но при всех нужно поддерживать легенду об умении Старбоков решать спорные ситуации миром. К тому же никто не поймет, если мы будем драться из-за рабыни, как бы ценна она ни была.
- Ты ошибаешься, Вир, она моя! - ого! Мы шипим! Интересно, ему так приглянулась девушка, или он просто хочет мне назло сделать? - У меня есть свидетели.
Я хмыкнул, готовясь произнести решающее слово.
- У меня тоже есть свидетели… того, что я еще не пользовался своим правом наследника. Я никогда не эксплуатировал свое имя и преимущество старшего. А сейчас я готов это сделать, - я надменно приподнял бровь и добавил тону властности. - Желаешь публичного разрешения спора?
Он дернулся, как будто собираясь вцепиться мне в горло, но, сделав над собой усилие, расслабился и, иронически кивнув, быстро вышел из комнаты. А жаль. Иногда я мечтаю вывести братца настолько, чтобы он первым бросился на меня. Но он слишком хорошо знает, что заведомо слабее.
Стражники, поклонившись, поспешили за ним, но в последний момент я окликнул начальника:
- Навир Калеб, позовите кого-нибудь из прислуги, - я мог, конечно, просто дернуть шнур, но так быстрее.
После того, как все скрылись, я переключил внимание на свою рабыню. Да, теперь уже моя. И никуда не денется. Не будет больше глупых вопросов на тему: согласна ли она быть со мной. Она сама выбрала меня, когда вошла именно в эту комнату. Меня охватила непонятная радость от возможности дотрагиваться до нее, когда захочу, от возможности удерживать и владеть… Видимо, от таких мыслей на лице появилось хищное выражение, так как она внезапно отшатнулась и обхватила себя руками в защитном жесте. Из-под нахмуренных темных бровей в черных глазах взметнулась злость, губы сжались в тонкую линию, щеки покрылись смуглым румянцем. Но, не смотря на эту демонстрацию, молчаливого протеста, она выглядела трогательной и очень юной.
Да что это со мной? Запугиваю молоденькую девушку, почти ребенка, вместо того, чтобы дать ей возможность повзрослеть рядом, привыкнуть к моему присутствию. Я вполне могу себе это позволить, а у нее есть еще время. Только хватит ли мне выдержки? Должно хватить.
А она все же моя! Не знаю, надолго ли это непонятное чувство, только меня переполняла радость.
В порыве какого-то мальчишеского восторга я обхватил ее за тонкую талию и, смеясь, закружил по комнате под возмущенные крики. Белокурые спутанные волосы, взметнулись, чтобы опасть, скрыв на мгновение злое лицо. Победно улыбаясь под ошарашенным взглядом гипнотизирующих глаз, я усадил свой трофей на стол и склонился над ней, вдыхая волнующий запах, от которого резко закружилась голова и, кажется, мозги окончательно отключились, потому что меня снова повлекло к ней. К пунцовым, искусанным губам. В какой-то момент я почувствовал, что зверею, и в голову толкнулась счастливая для моей девочки мысль: “У нее же ноги кровоточат”.
Я отскочил в другой конец комнаты и закрыл глаза. Радостный момент был испорчен. Главное, чтобы она не поняла, чем вызвано мое странное поведение.
- Что ж ты не вцепился мне в горло? - разбил тишину холодный, злой голос.
Я удивленно взглянул на нее. Неужели догадалась? Что же там делали мои сородичи? Из-за чего она не побоялась сбежать?
- Ты знаешь?
- Что вы хищники? - пренебрежительно фыркнула она, не спеша слезать со стола. Правильно, нечего тревожить израненные ступни. - Так мне наглядно продемонстрировал этот синеглазый ублюдок. Он мою Лизку укусил, - ее передернуло от омерзения, в глазах скопились прозрачные слезы, которые она безжалостно сморгнула.
- Меня ты тоже кусать будешь?
- Только если ты сильно попросишь, - поневоле в голосе прорезалась насмешка. Видимо, у нее талант убивать всякую нежность к себе, оставляя лишь желание сломать. Знали бы мои последователи об этих крамольных мыслях! Закрыть эту прелесть и никуда не отпускать, чтобы никто больше не видел. Самое страшное, что когда имеешь на это полное право, очень трудно удержаться.