Поесть нормально мне так и не дали. Несмотря на то, что мужчины полностью переключились на обсуждение завтрашней охоты, меня все равно умудрялись раздражать внимательными взглядами. Ощущение, словно женщины каким-то внутренним прибором вычисляли, сколько сантиметров длина кусочка сыра, который я пыталась прожевать и проглотить, но из-за того, что чувствовала себя обезьянкой в зоопарке, еда застревала в глотке. Нелюди, по другому не назовешь!
Не выдержав этих мучений, сказала, что еще не пришла в себя после семестра в академии, и шустро так сбежала, пока не остановили. Шла, задирая подол до коленок, а то был реальный шанс расквасить лицо об мрамор замка.
— Ну и пираньи. — возмутилась в своей комнате, вынимая из волос огромное количество шпилек.
— О, дорогая, это еще не пираньи! В королевском замке тебе покажут настоящих хищников, уж будь уверена. — успокоил меня друг, сидевший на трельяже.
— Обрадовал, блин. Не мог поддержать и сказать что-нибудь утешающее? — Генри пожал плечами.
— Что собираешься делать? — на его вопрос желудок издал обиженную трель.
— Пропитание себе искать, что еще. Развяжи корсет, пожалуйста, я не дотягиваюсь.
— Не самая логичная трата моих сил, но ладно, помогу. — он облетел меня и встал за спиной.
Чем ближе Генри, тем холоднее становилось от его присутствия. Кожу моментально покрыли мурашки, а взгляд остановился на нашем с ним отражении. С учетом каблуков, он все равно был выше на пол головы. Красивый мужчина, и добавить больше нечего.
Он заметил куда я смотрю, и тоже замер на мгновение, а потом потянул вниз веревочки, ослабляя корсет. Все это не разрывая зрительного контакта в зеркале. Так странно — холод куда-то делся, оставляя ощущение, что в комнате не хватает воздуха.
Генри провел большим пальцем по оголенной лопатке, заставляя поежиться от ощущения прикосновение льда к распаренной после бани коже.
— Спасибо, мне пора в ванную. — просипела сдавленным голосом, прижимая к груди корсет.
Да, я трусливо сбежала, лишь бы не обсуждать то, что произошло в спальне. Сердце бешено колотилось, отдавая эхом в ушах.
— Дура ты, Ди, как есть дура. — отругала саму себя, избавляясь от огромного количества юбок и бесформенных панталон.
Вот как можно объяснить глупым чувствам, что Генри всего лишь призрак, и что после выполнения сделки наши миры более никогда не соприкоснутся? Он тоже совсем не облегчает мне задачу, находясь постоянно рядом.
В голубых покоях Замка Аурецких
Баночка чернил была уверенно подхвачена со стола и разбита о стену. Темно-синие струйки текли вниз, пачкая дорогую ткань и паркет.
Звон осыпавшегося стекла мало волновал мужчину в этот момент, ему хотелось избавиться от давящего чувства в груди, что мешает связно мыслить. Уже три месяца он старается держаться подальше от нее, лишь бы вновь не слететь с катушек. Только оставлять ее надолго не имел права, ведь безопасность Дианы— залог его освобождения. Быть настолько близко к ней, и одновременно настолько далеко — мучительно.
Это как тянуться к стакану воды в пустыне. Вроде вот он — возьми, напейся, но стоит попытаться прикоснуться к нему, как руки проваливаются в пустоту. Это угнетает, сводит с ума и не дает трезво мыслить.
Пустой графин отправился следом за чернильницей, разбиваясь на тысячу сверкающих осколков. Так же чувствовала себя и его душа — разбито, но ему неподвластно происходящее, он даже не сможет защитить ту, которую хочет прижать к себе и спрятать от всего мира.
Ванная Шаинары Аурецкой
Контрастный душ помог прийти в себя и настроиться на рабочее настроение. Впереди много дел, не терпящих отлагательств. Но война войной, а обед по расписанию.
Пробравшись к шумной кухне окружными путями, я едва не захлебнулась собственной слюной. Запахи исходили просто одуряющие, а слуги, бегающие туда-сюда и постоянно открывающие дверь в царство сытого желудка, помогали ароматам распространяться на большее расстояние. Топтаться и ждать, пока на меня обратят внимание? Нет уж, хватило мне издевательств в столовой!
Повара прекратили лишнюю суету и только раскладывали красиво в тарелки то, над чем трудились весь день. Сервировка была лучше, чем в тех небольших ресторанчиках, которые удалось посетить в свое время.
— Покормите голодного ребенка? — главный по тарелкам и кастрюлям удивленно оторвался от каре ягненка.
— Но миледи.. — выдохнул мужчина.
Видимо, для его реальности слишком тяжело принять факт, что леди предпочла покушать на кухне, а не за столом с остальными господами.