Фил проводил в саду все свое свободное время, словно запасаясь свежим воздухом в ожидании зимы. Он досконально изучил полусгнившую беседку, бывшую когда-то белой, а теперь покрытую лишь островками потрескавшейся краски. С восторгом обнаружил в зарослях летний домик с витражными стеклами. Скорее всего, когда-то это была часовня, но, несмотря на то, что он родился у матери-католички, Фил от рождения был атеистом. Никто не вел с ним религиозных ббесед, никто не водил его в церковь по воскресеньям. Поэтому бог представлялся ему достоянием каких-то странных людей, к которым сам он не относился. Сказать проще, он никогда даже и не думал о боге.
Вот там-то, возле этой самой часовни, Фил и набрел на свою самую первую, самую странную находку. Еще издали он заметил что-то белеющее под кустом. Вокруг была только черная и мокрая земля, и над ней возвышался кусочек чего-то плотного и светлого. «Неужели гриб», – сразу подумал Фил. Утопив кроссовки в черной жиже, он согнулся в три погибели и нырнул под колючий куст. Но находка оказалась вовсе не грибом. Это была крупная кость неведомого животного. Животного ли? Кость будила какие-то ассоциации, но Фил даже и думать боялся произнести это вслух. Прикрыв кое-как находку землей и листьями, он кинулся в дом, чтобы позвать кого-то, кто развеял бы его подозрения, и встретил на пороге Иштвана, собирающегося как раз нажать на кнопку звонка.
– Что случилось? – спросил он вместо приветствия. – От кого бежишь?
– Там…– только и смог выдохнуть мальчик, махнув рукой в сторону сада.
– Медведь? – пошутил Беркеши. – Лесовик?
– Там я нашел...– Фил замялся. – Пойдем, вместе посмотрим.
Венгр с сомнением посмотрел на свои черные блестящие туфли. Одет он был, как всегда, словно пришел на званый вечер, а вовсе не по-соседски забежал на минутку. Но испуганное лицо мальчика отвлекло его от печальных дум об участи своих туфель, и он с комически обреченным видом направился в сад.
Увидев захоронение костей, он тяжело вздохнул и брезгливо поморщился.
– Наверное, неаккуратный повар кидал сюда кости, – объяснил он Филу на обратном пути. – Коровьи кости. Забудь. Весной сад очистят от всякой гадости. А сейчас не советую тут бродить, ты можешь наступить на змею.
Но разве стоило рассчитывать на то, что подросток послушается или испугается каких-то змей. Вечером Фил заперся в библиотеке, сообщив всем, что намерен писать сочинение в тишине и покое, имея под руками всю необходимую литературу. Он рассеянно выслушал похвалы отца, которого восхитила такая ответственность, и уверения матери, что никто и носа не сунет в библиотеку, и успокоенный удалился. Первым делом он изучил содержимое всех шкафов и, наконец, в дальнем темном углу обнаружил то, что искал. Это был огромный том «Анатомии». Фил выдернул листок папиросной бумаги, прикрывающей картинки, и принялся перерисовывать изображения некоторых костей. Потом аккуратно сложил листок и сунул его в карман. Для вида он еще какое-то время походил, рассматривая корешки книг и делая зарубки в памяти на будущее. Он знал, что рано или поздно многое из того, что здесь есть, будет им прочитано и изучено. Особенно порадовал его шкаф с художественными альбомами.
Когда на следующий день после школы он пробрался в сад, сжимая в руках хрустящий листок с изображениями костей, то был страшно удивлен и разочарован. Вокруг домика с витражными окнами земля была вскопана и даже разрыхлена. Сколько Фил ни просеивал землю, сколько ни зарывался в нее обеими руками, не удалось вытащить на свет даже камня, не говоря уже о костях.
Это загадочное событие навело его на мысль, что в доме и вокруг него существует какая-то тайна, от участия в которой его намеренно отстранили. И что к этой тайне причастен друг семьи Иштван Беркеши, а возможно, и еще кто-то. Кроме его семьи, в доме жила пока только Анна. И ясное дело, что она была знакома с венгром задолго до появления здесь Фила.