Фил умолк, глядя на нее безумными глазами.
– Там, она там, – бормотал он, тыча пальцем в проем двери. – Я только хотел показать ей луну и звезды, а она уползла туда…. Я боюсь…. Иди на крышу, – он подтолкнул Лукрецию к дверному проему. – А то она сейчас упадет.
Перед глазами Лукреции в одно мгновение пронеслась вся ее жизнь. Она увидела себя в зале суда, услышала обвинение: «по недосмотру, по халатности… действия, приведшие к гибели ребенка» и с ревом упала на колени.
– Иди же, – подтолкнул ее Фил. – Она сейчас упадет!
Нянька неуклюже вылезла на крышу. И уцепившись руками и ногами, легла на плоский гребень, который оказался слишком узким для ее широкого тела.
– Где же она?
– Уползла за трубу, – ответил мальчик.
Лукреция решила подняться, чтобы заглянуть за трубу. Она отцепилась от крыши и поднялась во весь рост, неуклюже балансируя. До трубы была лишь пара шагов, и эти шаги решили участь няньки – она успела сделать лишь один-единственный. Ее нога соскользнула, тело накренилось, и нянька с воем заскользила вниз по облитому маслом скату. Она ухитрилась один раз перевернуться, и даже немного задержалась на слегка приподнятом краю, а потом исчезла из поля зрения. Фил с чувством удовлетворения услышал глухой удар о землю – как если бы уронили большой пузырь с водой, – а потом заспешил вниз, где в одной из комнат сидела Магги, занятая изучением оленя на крышке шкатулки.
Там было окно, которое выходило как раз на нужную сторону. Фил убедился, что с сестренкой все в порядке, подкинул ей яркий расписной веер, чтобы выгадать еще пару минут, и по пояс высунулся в окно.
Лукреция лежала на земле, хорошо видимая в слабом свете, льющемся из окон. Сверху она была похожа на резинового пупса с толстыми руками и ногами и большой головой. Неестественная поза говорила о том, что девушка не просто прилегла отдохнуть, а свернула себе шею, падая с большой высоты.
Фил полюбовался останками своего врага, теперь абсолютно не страшного – что бы такого могла с ним сделать эта чертова кукла? В это время откуда-то сверху спустилась черная тень, похожая на огромную старушечью шаль, и плотно облепила светлое тело, ставшее почти невидимым, словно слившимся с землей.
Мальчик напряг глаза, не понимая, что произошло, но тут край «шали» поднялся и глянул на него светящимися красными глазами, которые было видно даже с высоты третьего этажа.
– Ты все забыл, – прошептал бархатный голос.
Фил отошел от окна, механическим движением поднял с пола довольную Магги, не желавшую выпускать из рук веер, и деревянной походкой сошел вниз.
Анна только всплеснула руками, завидев детей на пороге флигеля, но не смогла добиться от Фила ни слова. Он только прижимал Магги и смотрел перед собой замороженным взглядом. Она взяла его за руку, осторожно повела к дому и тут же наткнулась на распростертое тело, на которое бросали желтый свет окна первого этажа.
Вернувшиеся Лени и Алекс были неприятно удивлены, обнаружив возле своего дома несколько полицейских машин с мигалками. Алекс занервничала и первая выскочила из автомобиля. На пороге стояли зареванный Филипп и растерянная Анна с маленькой Магги на руках. Поодаль, возле группы полицейских маячила высокая фигура Иштвана Беркеши.
– Идите в дом, – крикнул он, увидев Алекс. – Все идите в дом, я скоро подойду.
Ленни подтолкнул Алекс к дверям и подошел к Иштвану.
– Что здесь, черт возьми, произошло? – закричал он. В его голосе проскальзывали растерянные, едва не истерические нотки. Законопослушный гражданин Ленни не то чтобы боялся, но настороженно относился к полиции.
– Ваша нянька совершила самоубийство, – Иштван успокаивающе похлопал Ленни по плечу. – Ничего страшного, с няньками и не такое случается.
Заметив, что Ленни нервничает все больше, он наклонился к самому его уху и прошептал: «Иди уже в дом, я все решу».
Анна, Ленни и все еще всхлипывающий Фил расположились в гостиной. Вскоре к ним присоединилась Алекс. Магги спокойно посапывала в своей кроватке наверху. Ее одну не трогали события минувшего вечера.
Ленни нервничал и постоянно поглядывал на дверь. В голове его роились мысли одна страшнее другой. Он был уверен, что сейчас его с Алекс арестуют и посадят в тюрьму, а потом и казнят. Дети отправятся в приют, а имущество будет конфисковано. Он смотрел на жену и сына взглядом загнанной лани, в уголках глаз затаились слезы, готовые брызнуть фонтаном при появлении полицейских с наручниками. Полицейские все не шли, зато появился Иштван, как всегда деятельный и обворожительный. Он торжествующе выложил на стол полицейскую справку о разрешении захоронения.