Она открыла было рот для ответа, но снова закрыла его, потому что он продолжил тем же тихим, почти интимным тоном:
— «О чем?» — ты хотела спросить. Видишь? Я уже тебя знаю. Очаровательные выпады от очаровательной женщины. Но мне нужно большего, и я не сдамся, пока не получу желаемого. Вот так-то. Что выбираем? Громкую сцену прямо здесь, в коридоре, или милую, спокойную беседу после твоего совещания?
— По-моему, ты хотел пойти со мной на совещание? — спросила она, злясь на свой внезапно севший голос. Близость Коррея Харадена, ощущение его тепла, его запаха, такого естественного и свежего, с которым ни одним духам не сравниться, — все это, вместе взятое, творило с ней странные штуки. Ей это не нравилось, но поделать она ничего не могла.
— Я лгал, — без тени смущения ответил он.
— В таком случае мы квиты, потому что у меня нет совещания.
Она сделала попытку проскользнуть под его рукой, но он просто чуть-чуть сдвинул ее вниз, в результате чего свободного пространства у Кори осталось еще меньше. Их разделяла лишь ее рука со стопкой документов и карандашами.
— Значит, поговорим прямо сейчас.
Она покачала головой, рассыпав волосы по экзотической обивке; в устремленном на него взгляде читались одновременно испуг и вызов.
— Мне нужно работать. Совещание состоится чуть позже, и если я не успею просмотреть эти бумаги, то время будет потрачено впустую и для моих подчиненных, и для меня.
— Тогда поговорим попозже.
— Не могу. Совещание продлится до конца рабочего дня, а вечером у меня назначен ужин.
— Давай обойдемся без шуток о муже и детях.
— Ладно. Я ужинаю с бабушкой.
Коррей придвинулся еще ближе. Его щека прошлась по ее щеке, губы коснулись уха. Сегодня на Коринне были черные сережки. Эмаль приятно холодила его губы.
— Придумай что-нибудь получше.
— Это правда, — неровно выдохнула она. Не осознавая, что делает, Кори закрыла глаза и легонько потерлась щекой о его щеку. От мимолетного движения ее как током пронзило. Глаза ее распахнулись, и она судорожно глотнула. — Я пообещала бабушке, что свожу ее в ресторан.
— Давай сначала выпьем по бокалу, а потом ты отправишься с ней в ресторан.
— Не могу. Ей нужно ужинать точно в шесть. Коррей, пожалуйста, отойди. В любую минуту кто-нибудь может выйти…
— Почему ей нужно ужинать точно в шесть? Она что, больна?
— Ей так нравится. Коррей, ну пожалуйста.
— Возьмите и меня с собой.
— Невозможно. Она придет в ужас.
— Я ее очарую.
— Ты ее напугаешь до смерти.
— Так же как тебя?
— Ты меня не пугаешь, Коррей… — предостерегающе произнесла она, но он, как оказалось, еще не закончил.
— Я бы с удовольствием познакомился с твоей бабушкой.
— Никакого удовольствия. Она чопорна и холодна.
— Ты тоже, но в этом что-то есть. Сбить чопорность непросто, зато есть чему бросить вызов.
— Так вот в чем дело? Ты нашел, кому бросить вызов?
— Да.
— И потому вцепился в меня как клещ?
— Да.
— А если я соглашусь с тобой поговорить, ты оставишь меня в покое?
— Решу после беседы.
— Это нечестно. — Не заметив, что на ее свободной от папок руке осталась вмятина от стенной обивки, она просунула ладонь между их телами и ткнула изо всех сил. Стену сдвинуть и то легче. — Пусти.
Голос его стал еще тише:
— Мне нравится, когда ты прикасаешься ко мне. Я не был уверен, что понравится, но это так.
Ее рука ослабла, и на этот раз Кори прикрыла глаза лишь для того, чтобы набраться мужества.
— Пожалуйста, — прошептала она.
— Ты со мной поговоришь?
— Да.
— Когда?
— Я… я не знаю.
— Когда?
— Завтра.
— Когда завтра?
— Ммм… В десять у меня занятия по аэробике. Мы можем встретиться в одиннадцать, выпить кофе, но в двенадцать я должна быть дома.
— Почему в двенадцать?
— Мне нужно будет привести себя в порядок к часу. Я сижу с малышами.
— Сидишь с малышами?
— Пожалуйста, Коррей!
— Ладно. Об этом расспрошу завтра. Так где мне быть в одиннадцать?
Она пробормотала адрес небольшого кафе рядом с церковью, где проходили ее занятия по аэробике.
— Нет, скажи-ка лучше вот что. Где ты занимаешься? Я тебе не доверяю. Еще оставишь меня с носом.
Коринна хрипло хохотнула.
— Чтобы ты помчался по моему следу, как собака-ищейка? Ну уж нет. Покончим с ним раз и навсегда.
— Так где занятия?