– Уснула, – шёпот Элис. – А спальню-то мы ей ещё не приготовили…
– Сегодня она может поспать в моей комнате. Там вполне удобная кушетка. Мне-то она, в отличие от всех вас, без надобности, – в негромком голосе Эдварда явно слышалась усмешка.
– Я отнесу её, – снова Элис.
– Я сам.
Музыка стихла, и я почувствовала, как сильные руки осторожно подхватили меня, подняв с дивана. Я заворочалась, устраиваясь поудобнее, и уткнулась носом ему в плечо. От Эдварда исходил невероятно приятный запах, не сравнимый ни с чем, что я до этого чувствовала. Ну, по крайней мере, я так думаю. Мне хотелось вечно лежать в его объятиях – а для меня это были наши первые объятия, хотя он об этом и не подозревал. Но уже спустя мгновение – так мне показалось – меня уже опустили на довольно мягкую поверхность. Расстроенная, что всё так быстро закончилось, я свернулась калачиком и уткнулась носом в подушку, которую Элис, вошедшая следом за нами, ловко подсунула мне под голову. Ещё какое-то время она суетилась вокруг меня, разувая и накрывая лёгким покрывалом, но вскоре меня оставили одну.
Я лежала в полудрёме, думая о том, как же мне повезло попасть в такую чудесную семью. У меня появился полный комплект родственников: добрый, мудрый, сострадательный отец, любящая, заботливая мама, старшая сестра, которая всерьёз взяла не себя роль няньки, и другая старшая сестра, считающая общение с «малявкой» ниже своего достоинства. Старший брат, который будет меня баловать и станет достойным партнёром по всяким шалостям, и другой старший брат, перед которым я буду благоговеть и преклоняться. И Эдвард. Самое главное – теперь у меня был Эдвард, и моя жизнь обрела смысл. Счастливо улыбнувшись от этой мысли, я окончательно уснула.
Глава 3. Безумный шопинг. Часть 1.
«Где ты! Где же ты! Отзовись…»
Я снова слышу эти голоса. Они звучат так печально, так безнадёжно. Я знаю, что они зовут меня. Я хочу отозваться, но не могу. Я не могу говорить. Я словно отделена непробиваемой стеной, позволяющей мне слышать эти голоса, но не дающей возможности им ответить.
«Отзовись. Отзовись…»
Но я не могу! Я стараюсь, правда, стараюсь! Но что делать, если они меня не слышат?
«Отзовись! Где ты?..»
Я плачу. Моё сердце готово разорваться. От жалости к ним. От жалости к себе. Слёзы текут по моим щекам, и я машинально пытаюсь вытереть их. Рукой нащупываю свой рот. Он же у меня есть! Так почему я не могу ответить?
– Я здесь, – шепчу я голосам и всхлипываю. – Я же здесь. Почему вы меня не слышите?
– Всё хорошо, – шепчет мне на ухо тихий голос. – Успокойся. Не плач. Всё хорошо…
Большая ладонь ласково гладит меня по голове. Этот голос и эта рука кажутся мне якорем, удерживающим меня здесь, где я есть, где я существую и могу говорить. Голос кажется мне самым прекрасным на свете. Он заставляет пустоту отступить, а голоса стихнуть. Он смутно знаком мне, но находясь между наполненным голосами небытием и этим миром, где есть этот чудесный голос, я не узнаю его. Но я не хочу назад, в пустоту, в темноту, к голосам. Пытаясь удержаться здесь, я обеими руками хватаюсь за эту ладонь, как утопающий за соломинку, и подкладываю её себе под щёку. Теперь мне не страшны кошмары. Я в безопасности. С этой мыслью я проваливаюсь в сон.
И сны мне снились самые чудесные…
Я открыла глаза и улыбнулась. Наступило утро, и я прекрасно выспалась. Осталось ощущение чего-то радостного, хотя я и не помнила, что именно мне снилось, но явно что-то хорошее. Постепенно выплывая из дрёмы, я начала ощущать окружающее меня пространство. И почувствовала, что подушка, на которой мне так сладко спалось, очень странная и довольно жёсткая. Потёршись об неё щекой, я поняла, что лежу на чьей-то ладони. И явно не на своей. Во-первых, эта ладонь была очень большой, раза в два больше моей, а во-вторых, я чувствовала обе свои руки, которые в данный момент крепко во что-то вцепились и находились вовсе не под моей головой. Я подняла взгляд по чьей-то руке, в которую я и вцепилась, и заглянула в самые прекрасные на свете глаза.
Эдвард! Это он был рядом со мной. Это он утешал меня этой ночью! Это на его руке я спала…
– Ты просидел здесь всю ночь?! – Я резко села и в ужасе уставилась на него.
– Ну, не всю, – он улыбнулся. Похоже, его позабавил мой испуг. – Я зашёл около двух часов ночи, взять книгу, и услышал, что ты плачешь. Плохой сон?
– Скорее грустный, – я вспомнила голоса, зовущие меня, и безнадёжное отчаяние, звучащее в них. – Но ты напрасно провёл здесь всю ночь. Ну, ладно, половину ночи. Надо было уйти, когда я успокоилась.
– Я пытался пару раз. Но как только я забирал свою руку – ты снова начинала плакать. – И видя, как мне стало не по себе от смущения, он погладил меня по голове, как тогда, ночью. – Всё в порядке. Не нужно стыдиться того, что тебе приснился кошмар. На тебя столько навалилось сразу. Это, в общем-то, нормальная реакция. И я рад, что оказался рядом и помог тебе.
– Спасибо – это всё, что я смогла выдавить из себя. Похоже, у меня проблема. Судя по всему, Эдвард видит во мне лишь ребёнка. Конечно, он очень добр и заботлив по отношению ко мне, но мне-то от него нужно совсем не это. С другой стороны, если я выгляжу подростком, а ему уже… Интересно, сколько?
– Эдвард, а сколько тебе лет?
Похоже, вопрос его удивил, но он ответил не задумываясь.
– Ровно сто. Весной исполнилось. А что?
– Да так, просто любопытно. Я б тебе больше восьмидесяти трёх не дала.
Он расхохотался. Я слушала его смех как самую прекрасную на свете музыку. Слегка успокоившись, он покачал головой.
– Физически мне семнадцать. Именно в этом возрасте я стал вампиром и застыл навсегда. Но тебя, похоже, это не удивляет и не пугает?
– Почему это должно меня пугать? Кто знает, сколько на самом деле лет мне самой? Вдруг я даже старше тебя?
– Ну, это вряд ли. Мы застываем в возрасте обращения и с тех пор не меняемся. Мы не живые. Каменные. Застывшие. А вот ты – живая. Из плоти и крови. Ты меняешься. И если ты выглядишь на пятнадцать лет, то видимо, именно столько тебе на самом деле и есть.
Что ж. Попытка – не пытка. В этот раз не вышло, ну так что ж. Ничего страшного. Пятнадцать – это не пять. Ещё пару лет – и мы станем ровесниками. А поскольку моя жизнь теперь неразрывно связана с жизнью Эдварда, и расставаться с ним в обозримом будущем я не планирую, то могу и подождать. Если, по его мнению, я расту – то, в конце концов, я вырасту. И тогда он уже не сможет видеть во мне только ребёнка.
В этот момент в комнату впорхнула Элис с охапкой одежды в руках.
– Проснулась? Тогда давай собираться, – она свалила вещи мне на ноги и повернулась к Эдварду, всё ещё сидящему на корточках возле изголовья. – А ты – марш отсюда.
– Вообще-то, это моя комната – беззлобно проворчал он, но послушно встал, осторожно вытянув рукав своей рубашки из моих пальцев, – а я и не заметила, что всё это время сидела, вцепившись в него, – и вышел из спальни.
– Давай быстренько в душ. Эсми уже готовит тебе завтрак. Мы выезжаем через полчаса, поспеши. Кстати, я перенесла в ванную Эдварда всё необходимое, так что вперёд. Жду тебя внизу. – С этими словами она унеслась из комнаты.
Я сидела на кровати и хлопала глазами ей вслед. Но время поджимало, и я рванула в ванную. Там уже ждали меня всякие нужные и ненужные мне женские причиндалы, заняв почти всю свободную площадь и сильно потеснив немногочисленные вещи Эдварда. Похоже, Элис решила окончательно поселить меня здесь. Я-то, по вполне понятным причинам, не возражала, но как Эдвард отнесётся к тому, что я узурпирую его комнату? Ладно, подумаю об этом позже, когда вернёмся.
Завершив утренний туалет и набросив розовый банный халатик, висевший на крючке, я вышла из ванной и покопалась в сваленной на кушетке одежде. Потом решительно направилась уже знакомой дорогой в комнату Элис и Джаспера. Раз уж она готова разделить со мной свой гардероб, то, думаю, не станет возражать, если я в нём немного похозяйничаю. А те милые тряпочки, что выбрала для меня, пусть сама и носит. Управилась я быстро и вскоре уже спускалась вниз, одетая в джинсы, кроссовки и клетчатую фланелевую рубашку Джаспера, которую я, не застёгивая, накинула на лёгкий топик с открытой спиной – почему-то именно в такой одежде я чувствовала себя очень комфортно, словно ходила так всегда. Рукава рубашки я завернула по локоть, полы доходили мне почти до колен, но так мне было удобно и уютно, а остальное меня мало волновало. Волосы я собрала в хвостик на затылке, и он задорно прыгал из стороны в сторону, когда я сбежала вниз, ведомая чудесными запахами, несущимися из кухни.