– Мы никогда не обращаемся постепенно, – покачал головой Дэн. – Всё происходит одномоментно.
– Скажи, а ты в тот момент тоже рычала? Как тогда на поле? – продолжал выяснять Джейми.
– Да, верно, рычала. В первый раз я сама себя этим перепугала. А когда позже попробовала рычать – ничего не получилось, как и с клыками.
– Всё верно. Именно так это и происходит, – кивнул Дэн.
– Да что – «это»?!
– Видишь ли, Дани, – стал объяснять Джейми. – Мы существуем в одной из двух ипостасей – либо человек, либо гаргулья. Или-или. Промежуточных состояний не бывает. За единственным исключением. Когда возникает, или нам кажется, что возникает, угроза нашим отношениям с нашей половинкой – в этом случае в человеческом облике у нас вполне могут проявиться признаки гаргульи. А именно – клыки и рычание. Это бывает редко, но прецедентов в семье было достаточно, чтобы мы заметили и поняли эту закономерность. И когда ты, испугавшись разлуки с этим мальчиком, оскалилась на нас и зарычала – у нас отпали последние сомнения. Этот признак показал всем окружающим, что ты нашла свою половинку. И попытаться разлучить вас рискнул бы разве что сумасшедший.
– Вот почему вы так легко с этим смирились, сэр?
– Легко? Не сказал бы. Но смирился однозначно. Я мог переживать, расстраиваться, негодовать – в конце концов, я её отец, имею право. Тебя же я тогда вообще ещё не знал. Но мне и в голову не пришло как-то воспротивиться, попытаться что-то изменить. Потому что половинку нам даёт судьба, и мы не вправе с ней спорить.
– Кстати, с новорожденными всё ясно, – заметил Дэн. – А что там с Эмметом? Из-за чего ты так на него разозлилась, что у тебя проявились эти признаки? Он попытался вас разлучить?
– Ну, не в прямую. Но у нас с Эдвардом в тот момент только-только всё стало налаживаться. А Эммет возьми и ляпни нечто нелицеприятное. Прямо по больному месту. Он частенько сначала говорит, а потом думает. Вот я и испугалась, что Эдвард снова отдалится. Так что, да, здесь тоже всё совпадает. Я действительно увидела в нём угрозу нашим отношениям.
– Никто и никогда не разлучит нас, малышка. И уж тем более глупые шутки Эммета. Поверь, я этого не допущу.
– Да, теперь я это знаю. Но тогда всё было ещё так зыбко и неясно. Вот я и психанула.
Пока мы обсуждали мои клыки, я пролистала большую часть альбома и дошла до разворота, на которой была семья Джейми. Моя семья. На правой, современной стороне, была изображена семья, стоящая в весеннем саду на фоне цветущей яблони. В центре композиции возвышалась гигантская фигура отца семейства. Он выглядел ни на день не старше, чем теперь, хотя фото явно было сделано более десяти лет назад. Правой рукой он нежно прижимал к себе невысокую стройную молодую женщину, которая рядом с ним казалась совсем крошечной. Волосы того же цвета, что и у меня, только прямые, большие серые глаза, изящное лицо сердечком – его я тоже унаследовала от неё. И слава богу! Мне только брутального отцовского подбородка не хватало! Левую руку женщина положила на плечо стоящего перед ними мальчика лет десяти. Тот держал на руках рыжего щенка кокер-спаниеля, который весь извивался в попытке лизнуть хозяина в щёку. На другой руке у матери сидел годовалый малыш. Ещё один мальчик, на вид немного помладше того, что со щенком, сидел у Джейми на плечах. А на его левой руке сидела пятилетняя девочка в жёлтом платье. Вся семья весело смеялась, глядя на проделки щенка.
– Какая замечательная фотография, – пробормотала я.
– Да, – подтвердил Дэн. – Мне она тоже нравится больше, хотя в тот момент было сделано и другое фото, где все смотрят в камеру. Но в этом альбоме и так слишком много официальных портретов, так что я выбрал именно этот кадр.
– Ты здесь такая очаровашка, – шепнул мне Эдвард и потёрся носом об моё ухо. – Хотя ты всегда очаровашка. И тогда, и сейчас.
– Элис была права. Она сказала, что я росла с братьями. – И я прочла под фотографией: – Джеймс и Анастасия с сыновьями Майклом, Николасом, Тайлером и дочерью Анжеликой. Анжеликой?
– Я же говорил – до семи лет мы звали тебя Энжи, – напомнил мне Джейми.
– А почему перестали?
– Потому, что ты этого потребовала. В детстве ты воспринимала имя Энжи как должное. Но в школе учительница объяснил тебе его «ангельское» происхождение. А поскольку ангельским поведением, в отличие от имени, ты никогда не отличалась, то довольно часто получала от учительницы выговоры, сопровождаемые проповедями на тему, что раз уж у тебя такое имя, то ты просто обязана ему соответствовать.
– Хотя, на мой взгляд, – перебил его Дэн, – ты была всего лишь нормальным, живым ребёнком, которому просто было скучно среди ровесников. К шести годам ты уже читала толстые книги и знала таблицу умножения до ста, а вас там учили читать по слогам и считать на пальцах. Нам бы отдать тебя сразу в третий класс, но, как говорилось раньше – мы стараемся не выделяться и не привлекать к себе внимание, если этого можно избежать.
– Ты довольно долго всё это терпела, – продолжил Джейми, – из гордости скрывая всё это от нас – мы же не сидели в твоей голове постоянно, уважали твоё право на частную жизнь. Если бы знали – конечно, осадили бы эту, с позволения сказать, «педагогиню». Но мы не знали. А ты молчала, терпела, копила всё в себе. А потом был взрыв. Сейчас уже сложно сказать, что именно послужило причиной, кажется, ты отлупила пару мальчишек, которые, наслушавшись учительницу, стали воспринимать слово «ангелочек» как нечто негативное и дразнить тебя им. В итоге – пара расквашенных носов, вызов родителей в школу, и твоя истерика на тему: «Я не ангелочек, и никому не позволено меня так называть!». Из той школы мы тебя, конечно, забрали, высказав твоей учительнице, а заодно и директору, всё, что думаем об их педагогической деятельности. Но дело уже было сделано – пришлось нам всем привыкать называть тебя вторым именем, а ты с той поры бросалась с кулаками на любого, кто имел неосторожность сравнить тебя с ангелочком.
– А мне нравилось твоё новое имя, – улыбнулся Дэн.
– Ещё бы. Его же ей в твою честь дали, как ты скромно заметил там, на поле. Но только тебя одного это и радовало.
– Анжелика Даниэлла, – задумчиво протянул Эдвард. – Энжи Дэниелс. Не так уж и сильно ты забыла своё настоящее имя, как казалось.
– Это ты о чём? – удивился Джейми.
– Имя «Энжи» придумала Эсми. Сокращённо от Энжел-Ангел. Куда же деваться, если она у нас такой ангелочек.
– Я, кстати, уже тогда решительно заявила ей, что я не ангелочек. Но на имя согласилась, оно затронуло во мне что-то, я вздрогнула и обернулась, услышав его, хотя была абсолютно уверена, что это не моё имя. Решила, что просто знала кого-то с этим именем.
– Анжеликой её окрестил уже Джаспер, когда делал Энжи документы. А фамилию она выбрала себе сама. Просто стала листать телефонный справочник и решила, что эта фамилия будет «правильной». Так что по новым документам она Анжелика Элизабет Дэниелс.
– Не Каллен?
– Нет. Мы же не знали, надолго ли она с нами. И было бы странно усыновлять такую взрослую девочку.
– А квилеты просто не знают фамилию Дэниелс. Не было случая упомянуть её. Зато они прекрасно знают, в какой семье я живу. Вот я и представлялась им Энжи Каллен. Так было проще.
– И, в конце концов, так ведь в итоге и будет, рано или поздно, – пожал плечами Эдвард.
– Лучше поздно, – проворчал Джейми.
– Со скольки лет Настя носит фамилию Кэмерон, не напомнишь? – ехидно осведомился у него Дэн.
– Ты прекрасно знаешь, что это не в счёт. Она носила эту фамилию лишь номинально. А вовсе не потому, что вышла за меня! Точнее – вышла, но не по-настоящему. Ну, то есть, по-настоящему, но не сразу. Тьфу, ты меня запутал!
– Я тебя запутал? Да ты сам запутался и остальным головы заморочил!