Я не знала, что на это ответить. Сегодня был очередной день открытий. И если верить Джасперу, – а у меня не было причины сомневаться в его словах, – то у меня не просто сверхспособности, их кто-то сознательно развивал, тренируя меня. Что же за жизнь я вела до того, как попала сюда?
– У бедняги Эммета не было никаких шансов, – несмотря на эти слова, чувствовалось, что Элис Эммета совсем не жалко.
– Да, никаких. Он полагается только на свою силу, но он не боец в прямом смысле этого слова. Ему просто негде было этому научиться. Он постоянно пытается подбить нас с Эдвардом на соревнование, но даже если мы и соглашаемся, что бывает крайне редко, то всё равно побеждаем. Я – благодаря своему опыту, а Эдвард….
– А Эдвард читает мысли и предугадывает все его действия, верно?
– Верно. А вот твои мысли он читать не может. Хммм, интересно….
– Я не стану с ней сражаться, – вступил в разговор молчавший до этого Эдвард. – Никогда. Это слишком опасно. Лучше давайте смотреть дальше.
В следующей части я наблюдала за собой, поднимающей огромный валун, словно он весил не больше баскетбольного мяча. Со стороны это выглядело впечатляюще и совершенно нереально – я казалась такой крошечной рядом с этой каменной громадой, казалось, что камень в любой момент может раздавить меня, как муху. Мне эта часть очень понравилась – в отличие от следующей. Камера бесстрастно запечатлела мой глупый поступок – предыдущий триумф вскружил мне голову, заставив почувствовать себя всесильной. Но мне тут же был преподан урок – довольно жестокий и болезненный, но, безусловно, полезный. В тот момент, когда на экране я разбивала свою руку об камень практически вдребезги, я услышала за спиной, как Эдвард со свистом втянул в себя воздух. Потом перегнулся через спинку дивана и, схватив мою правую руку, принялся внимательно её разглядывать, поворачивая из стороны в сторону.
– Да я в порядке. Всё зажило уже, – постаралась я успокоить его. Он ещё раз внимательно исследовал и ощупал мою руку.
– Было очень больно?
– Не так чтобы очень. Но вначале – да, было больно. Но быстро прошло, не волнуйся.
– Я встречал в своей практике травмы, гораздо менее тяжёлые, чем у Энжи в тот момент, и взрослые мужчины теряли сознание от болевого шока. А она лишь вскрикнула в самом начале и всё. Видимо, у неё очень высок болевой порог. Тебе повезло, дитя моё, – и Карлайл ободряюще похлопал меня по плечу.
– Вы пропустите самое интересное. Вот, посмотри, Эдвард, такого ты ещё не видел! – и Джаспер перемотал фильм немного назад, чтобы снова продемонстрировать пропущенный Эдвардом – да и мной, тоже – эпизод. Зря я надеялась, что моя раненая рука не попадёт в кадр. Да, установленные камеры её заснять не могли, зато с этим отлично справился мобильный телефон, подозреваю, что принадлежащий Джасперу. На экране было прекрасно видно, как за считанные секунды моя рука из чего-то невообразимого и почти бесформенного, вновь превращается в нормальную конечность. Все, затаив дыхание, наблюдали за этим чудом, потом попросили Джаспера вновь прокрутить этот эпизод, потом ещё и ещё. Наконец мне это надоело, и я попросила продолжить. Сколько можно? Ну, зажило и зажило, и ладно. Мне уже это не казалось чем-то особенным. В каком-то смысле, я уже привыкла.
Дальше никаких сюрпризов не было. Всё прошло так, как я и запомнила. Особенно мне понравились выражение наших с Эмметом лиц, когда мы носились вокруг дома, изображая наездника и лошадку. Думаю, проигрыш пари уже не казался ему чем-то ужасным.
Когда фильм закончился, и мы дружно разбирали увиденное по косточкам, раздался звук приближающейся машины. Я заметила, что все слегка насторожились в тот же момент, что и я. Значит, мы услышали это одновременно, и прошлый раз с Эдвардом не был исключением. В этом мы оказались равны. Ещё кое-что общее. Ну почему, почему же мы настолько похожи, при всех основных различиях? Я словно была неким промежуточным звеном между людьми и вампирами, слишком многое у меня было и от тех и от других. Я словно зависла где-то между мирами: физически скорее человек, я имела практически все сверхспособности вампиров, в чём-то слегка отставая, а в чём-то и превосходя. И при этом, не стоит забывать, я могла блокировать и даже приобретать их личные способности – такая нестандартная форма защиты не могла возникнуть просто так. Мы явно были как-то связаны между собой, узнать бы еще – как?
Пока я размышляла, машина остановилась возле дома, и через секунду Эммет влетел в гостиную, где мы расположились.
– Я знаю, в чём тебе не победить, Кнопка! Уж в этом-то ты точно проиграешь! Так что можешь сразу сдаваться! – он чуть не приплясывал, безумно довольный собой.
– Идиотская идея! – Эдвард вырос перед ним, словно загораживая меня. – Тебе что, мало того, что она поранилась? Эти твои соревнования ни к чему хорошему не приведут.
– Да ладно тебе, Эдвард. Никакого соревнования на этот раз просто не будет. Она сразу признает поражение и всё.
– Послушайте, нам ведь тоже интересно, о чём это вы говорите! – возмущённо вмешалась Элис. – Не все могут читать мысли, как ты, Эдвард. Может, объясните, о чём речь?
– Это точно не опасно? – Эсми, как всегда, первым делом заботится о моей безопасности.
– Слушай, Кнопка, я вызываю тебя на соревнование. Победит тот, кто дольше сможет не дышать! – Эммет обратился ко мне со всей торжественностью, на какую был способен. Но тут же не выдержал тона и захихикал. – Лучше сразу сдавайся! Имей в виду – мы-то можем не дышать довольно долго.
– Я тоже, – мой спокойный, негромкий ответ поверг всех в шок. В очередной раз. Я пожала плечами. – Случайно обнаружила.
Впрочем, на этот раз я блефовала. Дыхание я задерживала всего на несколько минут, и хотя начинала снова дышать только потому, что вспоминала об этом, а не из-за нехватки кислорода, но я уже знала, что вампиры вообще не нуждаются в кислороде: нет крови – нечего и насыщать. А дышат они по привычке, чтобы чувствовать запахи, а еще…. Хммм, а ведь на этом вполне можно сыграть. Главное, правильно разыграть свою партию, и у меня появится неплохой шанс на победу. Конечно, это не совсем честно, но на войне все средства хороши.
– Знаешь, Эммет, сдаваться я не стану, потому что точно знаю, что это соревнование тебе не выиграть.
У Эммета отвалилась челюсть. Да и все, кто нас слушал, тоже были ошарашены. Тут вмешался Карлайл.
– Прости, Энжи, но вряд ли. Мы можем не дышать месяцами. А вот для тебя такое просто невозможно. Твой мозг не выдержит кислородного голодания. Даже если ты и попытаешься…. Инстинкт самосохранения тебе этого просто не позволит сделать.
– Скажите, Карлайл, если вы не нуждаетесь в кислороде, тогда зачем же дышите?
– Для этого есть очень много причин. Во-первых, все мы были людьми и дышали, поэтому сейчас делаем это просто по привычке. Во-вторых – не хотим выделяться. Мы слишком часто бываем на виду, кто-нибудь может обратить на это внимание. И, к тому же, если мы не будем дышать, мы не сможем чувствовать запахи, а это важная составляющая нашей жизни.
– И всё?
– А ещё дыхание нужно нам, чтобы разговаривать, – подал голос Эдвард. – Чтобы мы издавали звуки, воздух должен проходить через голосовые связки.
Именно это я и хотела услышать. Эдвард так удачно мне подыграл, словно мы сговорились заранее.
– Видишь, Эммет, как всё сложно. Не думаю, что ты долго сможешь обойтись без воздуха.
– Ты что, считаешь, что я не смогу какое-то время обходиться без запахов? Или не разговаривать? Да легко!
– Не разговаривать – возможно. Но сможешь ли ты долго обходиться без смеха? Для этого ведь тоже воздух нужен.
– Запросто. Сама сейчас убедишься!
Так, он уже завёлся. Теперь надо закрепить достигнутое.
– Очень сомневаюсь. Я за эти дни достаточно хорошо тебя изучила. Тебе для смеха и особого повода-то не нужно. Достаточно просто показать тебе палец – и ты уже расхохочешься. Можешь попытаться доказать мне обратное, но я-то знаю – ничего у тебя не выйдет.