Только всё пошло не так.
Спустя неделю, которую я потратила на увлекательный шопинг и посещение ночных клубов, взволнованная мачеха забежала в дом и с порога позвала домработницу:
- Моргана, - на требовательный клич мигом прибежала уже немолодая и полная женщина, работавшая у нас менее года. Мелани долго никого не держала. Лишь садовника. И я догадывалась почему.
- Да, миссис Флипп, - отдышавшись, проговорила Моргана.
- Немедленно собирай всех слуг, если надо вызови клиринговую компанию. У нас завтра состоится помолвка Саманты, и прибудет множество важных персон, - и мачеха не удержалась от победного взгляда в мою сторону. Видишь, говорил он, моя Сэмми раньше тебя замуж выходит.
Я лишь равнодушно пожала плечами и вновь уткнулась в журнал. Только вот буквы почему-то не спешили собираться в слова. Что-то неприятно кольнуло меня в области сердца при мысли о свадьбе Саманты с Грином. Впервые сестра вызывала не жалость, а неприязнь. Неужели он захочет её после меня? Или свадьба лишь предлог приблизиться ко мне? Последняя мысль приятно грела душу.
Весь остаток дня слуги и совершенно незнакомые мне люди бегали по дому точно тараканы на свету. Они отмыли всё, что могли: полы , стены, окна, потолки, мебель. Всё сверкало чистотой и благоухало ароматами цветов, которых в доме явно прибавилось.
Мелани уже с час вместе с поваром разрабатывали меню на завтрашний ужин. Хотя я видела, что мачехе не терпится выскочить в сад, где в поте лица трудился мускулистый садовник, подстригавший газон.
К вечеру из Нью-Йорка прибыли отец с Самантой. Папа с восторгом рассказывал о контракте с неким Аароном Нейсе, богатым финансистом, готовым открыть отделение нашего банка на Манхеттене. Отец уже предвкушал, как уделает этой новостью Гроссмана-старшего. Сэмми вопреки моим ожиданиям выглядела не такой счастливой. Даже щёки слегка похудели. И взгляд не горел той ослепительной влюблённостью. Хотя она старательно выдавливала улыбку, пока её мамочка вместе с подругой дизайнером выбирали наряд невесте на ужин. Я также решила не оставаться в стороне и отправилась в самый модный магазин города, чтобы купить умопомрачительное платье, которое заставить всех смотреть лишь на меня, в том числе и Грина.
Пробыв в бутике больше двух часов, я остановила свой выбор на длинном облегающем графитового цвета платье с открытой вплоть до поясницы спиной, в то время как грудь и шея были закрыты. В тон подобрала босоножки на высокой и тонкой шпильке и небольшой клатч.
Вернувшись домой сразу направилась в комнату, совершенно не хотелось слушать трёп будущей невесты.
На следующий день проснулась я рано, горя от ожидания встречи. Сама не знала, почему мне так сильно хотелось произвести впечатление на Грина. Нет, любила я, конечно, до сих пор Ника. Однако непризнанный компьютерный гений почему-то упрямо засел в голове, вызывая самые противоречивые чувства. Хотя сильнее всего было желание задеть, унизить и оскорбить.
Проплыв несколько раз бассейн вдоль и поперёк, я поехала в салон, где после тонизирующего массажа мне сделали педикюр, маникюр, слегка завили волосы, чтобы они падали мягкими волнами на голую спину и нанесли на лицо вечерний макияж, ярко выделив глаза коричневыми тенями и чёрной подводкой.
К семи часам стал подтягиваться народ, постепенно заполняя светлую гостиную и сад, заставленный столиками с закусками и напитками. Я мило беседовала с бывшей одноклассницей, пока не увидела входящего Ника под руку с Терезой Сильверстоун. Настроение мигом испортилось. Лучше бы папа пренебрёг всеми приличиями и не приглашал семейку заклятого врага. Хотя не позвать самого губернатора он никак не мог.
Николас глазами обвёл присутствующих, пока не остановил наглый взгляд на мне. И, как всегда, чарующе улыбнулся, сверкая белозубой улыбкой. Сердце замерло, а потом понеслось галопом, подгоняя кровь к лицу. Чтобы скрыть возникшее волнение, я резко осушила бокал с шампанским, на секунду прикрыв глаза. А открыв их наткнулась на крайне задумчивого Ричарда Грина, стоявшего в как раз напротив меня, возле противоположной стены. И почувствовала себя препарированной лягушкой, настолько взгляд серых глаз глубоко проникал мне в душу.