— Томми! — снова крикнула она. — Я думала, ты убрал свою комнату!
Она начала собирать грязную одежду. Затем, передумав, бросила то, что подобрала, и направилась в гостиную. Неужели такой стала ее жизнь? Пресыщенная жена распутного мужа? Неуверенная в себе тридцатишестилетняя женщина, изо всех сил пытающаяся бросить вызов девочкам-подросткам? Женщина, вынужденная конкурировать с девочками-подростками?
Рейчел подумала о незаконченной рукописи, которую хранила в своем шкафу. Когда-то у нее были большие мечты, а потом она забеременела Келси. Она вышла замуж за Тома, который был на десять лет старше ее, и в своем прогестероновом блаженстве думала, что впереди не будет ничего, кроме положительных моментов. Здоровый брак, красивый ребенок, успешная карьера писателя. Но с деньгами стало туго, и она была вынуждена заняться преподавательской деятельностью. Вскоре после этого появился маленький Томми. Потом Том начал совершать свои поездки. Несколько раз в год. А в прошлом году частота поездок увеличилась почти вдвое.
В гостиной одиннадцатилетний Томми лежал на животе перед телевизором с миской сухих завтраков. Рейчел взяла пульт от телевизора, лежавший рядом с сыном, и нажала кнопку выключения. Экран погас.
Томми повернулся, все еще держа ложку в руке, его большие глаза смотрели в замешательстве.
— Ты сказал мне, что в твоей комнате чисто, Томми.
— Это так, — ответил он, его слова были медленными и ровными, как часто говорил его отец.
Она уперла руки в бока.
— Томми?
— Боже, мама!
— Боже, мама, что?
— Просто... Неужели ты не можешь хоть раз расслабиться? Ты ведешь себя так, словно небо сейчас упадет, и знаешь, что? Это не так.
Рейчел поморщилась. Это были слова, которые он много раз слышал от своего отца, Тома-старшего. Слова, которые она презирала. У нее имелась причина не расслабляться. Она совсем не была напряженной личностью с рождения, какой они ее представляли. У нее были на то причины. Хорошие, черт возьми!
— Никогда не говори мне расслабиться, Томми.
Он сел и нахмурился.
— Но ты всегда лезешь в мои дела! Меня это так достало. В комнате Келси чисто? Почему ты к ней не пристаешь?
Рейчел посмотрела на сына. С каждым днем он все больше становился похожим на ее мужа. Его волнистые светлые волосы. Его упрямый, вызывающий тон. То, как он наклонял голову, когда смотрел телевизор. Гнев на его лице. Она окинула взглядом длинные, стройные ноги, на которых теперь росло больше персикового пуха, ступни, которые, казалось, стали такими большими за ночь.
— Томми, сейчас мы говорим о твоей комнате, — проговорила она, стараясь держать свой тон под контролем.
С прошлого года в доме царило напряжение. Она всегда находилась на взводе и знала, что ее дети это чувствуют. Рейчел задавалась вопросом, знали ли они об этом романе. Городок маленький, и она уверена, что другие в курсе. Но кто? И сколько их было?
Неужели Том все еще изменяет, несмотря на то, что настаивал на обратном? Изменял ли он раньше, или это действительно случилось в первый раз? Рейчел загнала волну вопросов на задворки своего сознания.
— Этот разговор о твоей комнате, Томми, — повторила Рейчел. — Ты сказал мне, что в ней чисто.
— Видишь? Ты всегда лезешь в мои дела, а не в ее! — Он фыркнул. — Знаешь, она не так идеальна, как ты думаешь.
Рейчел приподняла бровь. Ее шестнадцатилетняя дочь Келси сильно изменилась за последнее время. Она даже стала бунтаркой, и Рейчел начала беспокоиться, все ли с ней в порядке.
— Она не такая? — Она выглянула в окно гостиной и увидела, как красивый молодой человек, который подстригал им траву, проехал по заднему двору на большой газонокосилке, что они унаследовали от ныне покойного отца Тома.
Рейчел подняла с пола подушку и положила ее на диван, размышляя, какой тактикой лучше воспользоваться, чтобы уговорить Томми поделиться с ней какой-нибудь информацией.
Через несколько секунд она повернулась к своему рассерженному сыну и сказала то, что, как она знала, хорошая мать не сказала бы.
— Думаю, она чертовски близка к совершенству, Томми. Келси хорошая девочка. Ты мог бы равняться на нее.