Он снова постучал кольцом по столу.
— Я был бы не очень счастлив, если бы друг поступил так со мной. Мне бы это показалось странным.
— Ну, вы не знаете Тиффани. Иногда она бывает невнимательна. В этом не было ничего необычного для нее.
— Ты что-нибудь слышала о ней после того, как ушла?
— Нет, но в воскресенье утром мне позвонила ее мама, Джулия Перрон. Она спросила, где Тиффани. Она волновалась.
— Тиффани уже убегала раньше?
Хейли покачала головой.
— Проводила ночь вдали от своего дома без ведома матери? Или говорила о том, чтобы уехать из города?
Хейли выпрямилась в кресле.
— Она иногда ускользает из дома, но всегда осторожна. Она слишком беспокоится о том, что ее поймает мать. И нет, она никогда не говорила о том, чтобы уехать из города. Не так, как сейчас. Это просто не то, что она сделала бы.
— От большинства девятнадцатилетних сложно ожидать такой ответственности перед своими матерями, — заметил Гитро.
— Вы не знаете ее мать. Она очень властная. Она все еще обращается с Тиффани как с ребенком.
— Правда? Есть идеи, почему она с этим мирилась? Из того, что я понял, Тиффани довольно своенравная.
— Деньги. Ее родители контролируют большой трастовый фонд, пока ей не исполнится двадцать один год. Она делает все возможное, чтобы сохранять добрые отношения с матерью, но ей это трудно. Ей кажется, что мать дышит ей в затылок, и она ненавидит ее за это.
Гитро кивнул.
— Понимаю. — Он несколько мгновений постукивал ручкой по верхней губе с задумчивым видом. — Давай поговорим об отношениях Тиффани с Чарльзом. Для начала, о чем они спорили?
— Я думаю, она встречалась с кем-то другим или, по крайней мере, думала об этом. Чарльз мог узнать.
— Ты разговаривал с Чарльзом после субботнего вечера?
Хейли покачала головой.
— Совсем нет?
— Нет.
— Вы двое... Ты и Чарльз. Ты можешь сказать, что вы хорошо общаетесь?
— Не особенно, но да, мы друзья через Тиффани. А что?
— Ну, просто кажется, что вы двое захотите поговорить после того, как исчез кто-то, о ком вы оба заботились.
— Я не смогла его найти. Я пыталась.
Глаза детектива, казалось, заблестели.
— Понимаю. И ты не знаешь имени джентльмена, с которым она могла встречаться?
— Нет, сэр, не знаю.
— Нет никаких предположений, кто бы это мог быть?
— Нет.
— Ты и Тиффани. Вы хорошо ладили тем вечером?
Глаза Хейли сузились.
— Да. А что?
— Никаких разногласий? Какие-нибудь споры?
— Нет, никаких. Но почему вы спрашиваете?
Он заглянул в свой блокнот, постукивая ручкой по верхней губе.
— Это часть моей работы. — Его глаза снова встретились с ее глазами. — Итак, в последний раз, когда ты видела Тиффани, она выходила через заднюю дверь «Провоста» около 9:30... 9:45 вечера. И с тех пор ты ничего не слышала ни о ней, ни о Чарльзе. Верно?
— Да.
— Проясни это для меня, если можешь. Она была одна?
Хейли была в замешательстве.
— В смысле?
— Когда она ушла через заднюю дверь. Она была одна?
— Нет, с Чарльзом.
— И опять же, это был последний раз, когда ты видела ее или слышала о ней?
— Да.
— Ладно, хорошо. Я думаю, что на данный момент у меня больше нет вопросов. Если, конечно, ты не расскажешь мне что-нибудь еще, что помогло бы нам найти твою подругу?
Она схватила свою сумочку и встала.
— Я вам все рассказала, — устало сказала она. Но как только слова слетели с ее губ, она вспомнила то, что Тиффани сказала ей той ночью. Кое-что, что не взволновало ее, когда это было сказано, но беспокоило сейчас. — Это, вероятно, ничего не значит, но... Одной из последних вещей, которые Тиффани сказала мне в субботу, было то, что Чарльз стал... одержим. Она впервые сказала мне о нем что-то подобное.
Глава 17
Покинув детектива Гитро, Хейли на стоянке у закусочной шарила в поисках ключей от машины. Хотя на кольце было всего пять ключей, она не могла найти нужный. Ее руки дрожали, а легкие бунтовали против горячего, влажного воздуха. Она закашлялась, и мучительная боль пронзила ее голову.
Воспоминания о той ночи снова и снова истощали ее, лишая той небольшой энергии, которая у Хейли еще оставалась. Хотя она и не думала, что Чарльз способен сделать что-то ужасное с Тиффани, но иначе зачем бы ему ее избегать?
Она услышала, как кто-то окликнул ее по имени. Прищурившись от резкого солнечного света, Хейли увидела, как Остин трусцой направился к ней.
— Ты не в состоянии, чтобы вести машину. Послушай, давай я отвезу тебя домой.