Эрика была в замешательстве.
— Я не понимаю.
— Ну, разве это не было твоим планом с самого начала?
Эрика посмотрела на женщину.
— Как ты узнала?
Памела встала и подошла к банке «Хайнекен», которую Эрика использовала в качестве банка для своего фонда в Нью-Йорк. Она постучала по клейкой ленте, которую Эрика приклеила. На ней черным маркером было написано: Нью-Йорк.
Памела подмигнула.
— Я же говорила тебе, что наблюдательна? Видишь, Памела наблюдает. У меня острый нюх на такие вещи. Я никогда не буду простым человеком, но Бог дал мне это.
По щекам Эрики покатились слезы. Слезы, которые, как она поклялась, никто никогда не увидит.
«Покажи им свою слабость...»
Но ей было уже все равно.
— Я просто не понимаю. Она никогда никому не делала ничего плохого.
Памела снова села и похлопала ее по спине.
— Может быть, она подобралась к чему-то слишком близко, милая. Во всяком случае, так, кажется, думает твой отец.
Эрика моргнула сквозь слезы.
— Откуда ему знать?
— Он знал, что она писала детективную книгу об этом городе, и что она разговаривала с некоторыми людьми, в том числе с этой Дарией Тибодо. Особенно Дарией Тибодо. Видишь ли, твоя мама, у нее тоже было острое чутье на вещи. И, как и ты, она любила эти леса. Твой папа думает, что книга как-то связана с тем, что Дария делала со всеми мужчинами, с которыми она спала. Жаль, что мы никогда не узнаем наверняка. Ее рукопись была в том рюкзаке.
Эрика была шокирована тем, что ее мать раскрыла такую информацию ее отцу.
— Откуда он мог знать о книге? Они даже никогда не разговаривали!
Памела на мгновение задумалась об этом.
— Воспоминания из детства не всегда точны, малышка. Я уверена, что у твоих родителей были хорошие времена. Уверена, что они говорили больше, чем ты думаешь.
Ну, может быть.
Памела сунула руку в задний карман и протянула конверт Эрике.
— Что это такое? — Эрика фыркнула.
— Кое-что, что поможет тебе, пока ты будешь вставать на ноги в Нью-Йорке, — она указала на банку «Хайнекена». — Боюсь, эти твои деньги не унесут тебя слишком далеко.
Эрика неохотно открыла конверт и увидела липкую записку с именем и номером на ней и пачку сто долларовых купюр.
— Где ты взяла все эти деньги?
— Просто кое-что скопила. Мои потребности невелики. Так было всегда. И я ждала, чтобы найти этим деньгам хорошее применение. Не могу придумать ничего лучшего, чем помочь тебе начать все сначала. Позвони по этому номеру и спроси Митчелла. Он мой хороший друг. Он даст тебе работу и временное пристанище в городе.
— Но она не в Нью-Йорке. Неужели ты этого не понимаешь? Эта единственная причина, по которой я собиралась ехать.
Памела покачала головой.
— Это неправда, дорогая. Видишь ли, так оно и есть. Она гораздо больше в Нью-Йорке, чем была в том старом темном пруду в Уэстоне. Или в земле там, на Виски-Роуд. Ты же знаешь это. Это была всего лишь ее оболочка. Нью-Йорк... Вот где ее сердце. Ее мечты, ее страсть. И именно там же находятся и твои. Теперь ты возьмешь свою книгу в Нью-Йорк и начнешь все заново. Найдешь новую работу, познакомишься с людьми, которые больше похожи на тебя, и сделаешь свою жизнь счастливой. И если ты обнаружишь, что тебе там не нравится, чувствуй себя спокойно, потому что здесь у тебя всегда есть дом.
Эрика покачала головой.
— Нет, я должна выяснить, что случилось с моей мамой.
— Есть много людей, которые делают это прямо сейчас. Делают гораздо больше, чем ты сможешь сделать. Я буду держать ухо востро и обязательно позвоню тебе в любое время, когда появится новая информация.
Памела была права... насчет всего.
Это было страшно.
Эрика снова взглянула на деньги.
— Ты уверена в этом?
— Никогда не была более уверена ни в чем другом. Ну, кроме твоего папочки, конечно, — усмехнулась она. — И, говоря о нем, однажды ты поймешь, что в нем есть нечто большее, чем то, что ты видишь сейчас. Я знаю, что он не всегда прилично относился к твоей маме, но ты должна дать людям возможность измениться. И в глубине души я знаю, что он изменился. Он любит тебя больше всего на свете, хотя понимаю, что он ужасно это показывает.
Следующее, что сделала Эрика, удивило ее саму. Она протянула руку и обняла блондинку, которая сидела на ее кровати. Она крепко обняла ее.
— Спасибо.
Смех Памелы был теплым. Искренним.
— Ты всегда желанный гость в этом доме. Я скрещу пальцы за то, чтобы ты опубликовала эту свою книгу. Никогда в жизни не видела, чтобы кто-то так усердно над чем-то работал.
И впервые за это лето Эрика улыбнулась ей.