“Моргейн!” — крикнула Гвен, ее сердце внезапно испугалось за жизнь сводной сестры, когда она взглянула в ее сторону.
Моргане выстрелил Боевому Магу в спину, взорвав его голову огненным заклинанием, и отбросил труп к колонне. Она немедленно наложила еще одно заклинание на инквизитора, но не смогла обойти его защиту [От заклинаний].
Это предательство ужаснуло Гвен, которая думала, что была одержима… пока Моргана не открыла рот.
“Убейте инквизиторов!” — приказала ведьма крысиному рою, когда он закончил есть рыцаря и окружил жрецов Хель. Затем ее сестра повернулась лицом к Гвен.
На ее губах выросли острые клыки, кожа стала мертвенно-бледной, глаза-темно-красными, а ногти превратились в черные когти. Она сохранила свою красоту и смертоносную грацию, но теперь больше походила на рычащего зверя, чем на человека.
“Что случилось, Гвен?” Вампирское чудовище с лицом ее сводной сестры ухмыльнулось принцессе. “Твой амулет не покалывал?”
Вампир.
Как? Она гуляла под солнцем несколько часов назад! Была ли она…
“Все это время", — в ужасе поняла Гвен. “Ты был с ними все это время”.
“Ваше высочество, за мной!” — приказала леди Исолт, поднимая щит света вокруг них и умирающего Такеру. Ей удалось закрыть зияющую рану, но лучник потерял так много крови, что любой удар мог прикончить его.
"Твоя сводная сестра мертва", — насмехалась Моргана над Гвен. “Она стонала, как шлюха, когда я взял ее плоть как свою собственную, и она гнила в Хельхейме в течение нескольких месяцев. А теперь, Ведьмак, хватай жрицу живьем.”
Ответа не последовало.
” Привидение? " — повторил вампир.
“Боже… вернулся…”
Гвен потребовалась секунда, чтобы опознать говорившего.
“Ты можешь говорить?” — призрак, овладевший Энни, проговорил ее губами, наполовину удивленный, наполовину обеспокоенный.
“Я… Я делал такие вещи…” — прошептал мумия, "Привидение", его скрипучий голос был полон злобы. "Я делала… милые и ужасные вещи…”
Нежить усмехнулся про себя, напевая тихую мелодию. Он издал тихий смешок чистого темного блаженства, медленно кружа вокруг испуганной Гвен с тем, что можно было принять за хищный голод. Его когти излучали некротическую энергию, и в их отражении принцесса увидела пойманную в ловушку душу Перси.
“Твоя кровь… Я помню… вы… и земляне…” Выражение лица убийцы-мумии превратилось в выражение чистой, необузданной ненависти. “Ты убил меня!”
Когти нежити метнулись к горлу Гвен и прорезали магический щит Изульт. Клинки столкнулись, когда в комнате воцарился хаос.
Глава 27. Отчаяние
Еще одна стрела отскочила от кожи Артура, отбитая защитой судьбы его [Избранного] Перка.
Непобедимый принц едва мог ясно видеть, даже при свете, вызванном его магами. Туман войны распространился по мавзолею, когда живые столкнулись с армиями мертвых. Его меч [Экскалибур] рассек плоть зомби и кости демонов, когда он прокладывал путь вперед на спине своего [Легендарного Единорога] Лламрея; сияющий рог его коня пронзал любого монстра, достаточно глупого, чтобы противостоять наследнику Авалона.
За его спиной были его верные бойцы: всадники, которые следовали за ним в его кампании в течение многих лет; его дорогая рабыня Рагнелл, которая разрезала черепа пополам своим ледяным топором; жрецы из Озиров, объединившиеся в борьбе с Бедствиями. Их боевые кличи и лязг стали несли его вперед, как ветер стрелу.
Этот.
Это было то, для чего Артур был рожден. Быть мечом королевства и щитом его народа.
Всю свою жизнь он тренировался, чтобы стать идеальным королем; воины и маги со всех уголков Авалона боролись за привилегию обучать его. Архимаг Калверт, вдохновленный видением самого Всеотца Одина, заставил Артура заявить права на легендарный меч, которым он владел. Ножны принца, [Бедивер], были подарены ему служанкой богини Фрейи, чтобы защитить его от грязной магии. Все эти годы, все эти ступеньки… все это ведет к сегодняшнему дню.
Неудержимый, Артур одной рукой проложил путь через оборону врагов, его солдаты изо всех сил старались не отставать. Когда он срубил мумию, поднимающуюся снизу, принц мельком взглянул на своего друга и защитника Ланселота, пробиравшегося через ряды зомби и големов, когда он пересекал правый мост. Только зомби [Фехтовальщик] оказал некоторое сопротивление, и даже тогда он долго не протянет.
Никто долго не продержался против Ланселота.