Эбби растревожилась. Она догадалась, что самолет, вероятно, предназначался для прыжков с парашютом. И что если его браться занимаются дельтапланеризмом, то и он тоже скорее всего увлекается им. Ей пришла в голову мысль, что сестра и зять Майка — не единственные, кто пользуется его фургоном, выезжая за город.
«Что же я делаю с таким человеком?» — спросила себя Эбби, незаметно бросив взгляд на Майка. Между ними действительно нет ничего общего. Он — баловень судьбы, свободный и беззаботный. Эти качества распространяются, очевидно, и на его отношение к собственной безопасности. Так что же ему надо от нее — человека опустошенного, обремененного житейскими заботами?
Хотя по дороге Эбби продолжала непринужденно болтать с Майком, она ни на секунду не забывала о существующей между ними разнице в положении. Так что, когда Майк остановил красную сверкающую машину у подъезда здания, в котором занимались тренировочными полетами, Эбби решила, что не имеет права любить Майка Саммерса, поскольку жизнь с таким избалованным и пресыщенным человеком не сулит им с Джейми ничего хорошего.
«Нет, нет и еще раз нет, — с отчаянием подумала про себя Эбби. — Я не могу связать свою жизнь с Майком. Это будет опрометчиво по отношению к Джейми». Майк слишком легковерен, слишком не надежен. Совсем не такого отца желала она для своего сына. И не такого мужа для самой себя. Приняв Майка таким, каков он есть, она все равно не сможет войти в его семью. Без сомнения, все Саммерсы — люди странные, для которых домашний уют не имеет значения, а жизнь где-нибудь в мотеле, без телефона и телевизора ей не по душе.
— О чем думаешь? — спросил Майк, встревоженный суровым выражением ее лица.
— Ни о чем, — отмахнулась она, — просто у меня затекла шея.
Майк промолчал, хотя понял, что Эбби не сказала ему правды.
— Останешься в машине или пойдешь со мной?
— Лучше выйду и погуляю где-нибудь поблизости. Если, конечно, никто против этого не возражает.
— Только не уходи слишком далеко.
И он помог Эбби выйти из машины. «Что-то мучает ее», — подумал Майк, глядя на то, как она идет. Плечи ее были напряжены, а движения порывисты. «Ах, Эбби, — сокрушался Майк, — что же мне с тобой делать?» Задумчивый и погрустневший, он скрылся в здании, где занимались спортом.
Через сорок пять минут Майк и Эбби уже входили в прибрежный ресторанчик. Майк предупредил ее, что не отвезет домой, пока она как следует не пообедает.
— Ну да, ты привык к тому, что твои мальчики сметают все, что только можно жевать, — пошутила Эбби.
В том, что Майку понравился этот ресторанчик, не было ничего удивительного. С виду «Сахарная Лачуга» был, конечно же, не более чем обычной забегаловкой. Но отсутствие респектабельности искупалось превосходной едой и прекрасным видом на океан.
— Океан, видно, так и манит тебя, — заметил Майк, удобно расположившись в кресле.
— Люблю смотреть на него, — отозвалась Эбби. — Когда я росла, мы жили неподалеку от пляжа, так что я вряд ли когда-нибудь смогу привыкнуть к жизни вдали от океана.
— Тогда, может, тебе понравится жить на плоту?
— Плот слишком маленький. У меня, по-моему, нечто вроде клаустрофобии.
— Тогда мы просто переоборудуем один из моих судов. Корабля тебе будет достаточно?
Эбби насторожилась. Ну как она могла ответить на это вряд ли серьезное предложение? Чтобы выиграть время, она медленно цедила кофе. По тому, как она нервничала, Майк понял, что опять сказал что-то такое, что вывело ее из равновесия. Господи, какая же она красивая! Стараясь скрыть свою печаль, он, как и Эбби, занялся спасительным кофе. До чего же ему не терпелось признаться ей в любви! Как хотелось сказать, что если она ему позволит, он докажет ей, что отнюдь не все мужчины — грубые и неблагодарные твари. Но момент был явно неподходящим для объяснений в любви.
Майк бросил взгляд на ее левую руку, где красовался синяк, его зеленые глаза потемнели от гнева. Какой-то подонок осмелился здорово ей навредить.
— Ты не против десерта? — прервал затянувшееся молчание Майк.
— Нет, спасибо. Вряд ли я способна еще что-нибудь съесть.
Улыбка любящего мужчины осветила загорелое лицо Майка, и Эбби охватило страстное желание наклониться и прижать свой рот к его улыбающимся губам. Она с трудом подавила в себе этот порыв и без всякой надобности потянулась к стакану с водой.
— Ну, тогда пойдем? — осторожно спросил Майк.
У Эбби было такое странное выражение лица, что ему захотелось узнать, о чем она думает. Но расспрашивать ее об этом он не решился. А когда его рука коснулась ее локтя, он мгновенно забыл о своем намерении.
Они вернулись к ней домой уже в сумерки.
— Сегодня вечером я, наверное, тебя не увижу, — сказал Майк, — на одном из кораблей что-то вышло из строя, и если ребята сделали все так, как я им велел, то к этому времени должны быть подобраны все необходимые для починки детали. Придется работать всю ночь, чтобы корабль смог завтра выйти в рейс по расписанию.
Услышав, что сегодня вечером Майк не придет в бар, она почувствовала одновременно и облегчение и разочарование.
— Надеюсь, все у вас все отлично получится с починкой, — сказала она, поднимаясь по лестнице.
— И я тоже на это надеюсь.
Когда они очутились на площадке перед ее квартирой, Майк взял у нее ключ и сам открыл дверь.
— Спасибо, — поблагодарила Эбби, входя в прихожую.
Майк быстро вошел вслед за ней, так что, когда Эбби повернулась, она оказалась чуть ли не вплотную прижатой к нему. Эбби поспешно отодвинулась.
— Ты доставил мне удовольствие, показав залив и накормив вкусным обедом.
— Мне кажется, ты собираешься побыстрее меня выпроводить, — мягко упрекнул ее Майк.
— Разве ты только что не говорил, что у тебя много срочной работы на судне?
Майк согласился, но лицо его стало печальным.
— К сожалению, это так.
Он подошел к Эбби поближе и уже привычным для нее жестом взял за подбородок.
— Я буду скучать по тебе, — сказал Майк, прижимаясь к ней. — Скажи же, что тоже будешь скучать по мне, Эбби.
— Я буду слишком занята для того, чтобы скучать по кому бы то ни было, — не задумываясь, ответила она, опасливо отступая.
Вот только он, к сожалению, все еще держал ее за подбородок.
— Когда-нибудь, Абигайль, ты познаешь свои истинные чувства. — Сказав это, Майк коснулся губами ее губ.
Эбби затаила дыхание, испытывая наслаждение от его близости.
— Ради Бога, дыши же, Эбби!
В следующее мгновение он уже крепко прижимал ее к себе, покрывая лицо, шею и веки быстрыми поцелуями. И каждый раз, когда его губы касались ее губ, она замирала от счастья.
— Скоро увидимся. — Майк с большой неохотой отпустил Эбби.
Эбби, разгоряченной поцелуями, безумно захотелось попросить его остаться. Глаза ее сомкнулись — она чуть не заплакала. Что, черт возьми, с ней творится? То она убеждает себя, что не может и не будет связывать с ним жизнь, то всерьез собирается сказать ему о своих чувствах.
— Пока, Майк, — опомнилась Эбби, когда дверь за ним закрылась.
— Не пока, Абигайль, а до встречи, — возразил из-за двери Майк. Голос у него был ласковый и веселый.
Проснувшись утром в воскресенье, Эбби поняла, что молитвы ее услышаны не были. Она чувствовала себя на удивление хорошо. И, несмотря на свое желание под благовидным предлогом отказаться от поездки, была совершенно готова, когда ровно в девять за ней заехал Майк.
— Это тебе от мальчиков, — сказал Майк, подавая ей коробку с конфетами.
«Вероятно, хотят меня умилостивить», — подумала Эбби. Впрочем, она призналась себе, что в последнее время и сама вела себя с ними не лучшим образом. Она вежливо поблагодарила за подарок. Эбби решила во что бы то ни стало хорошо отдохнуть и повеселиться… даже если это и будет иметь для нее пагубные последствия.
К ее искреннему удивлению, чем дальше, тем больше она убеждалась в том, что мальчики ей определенно нравятся. Тодд, Эдди и Лис из кожи вон лезли, чтобы она чувствовала себя прекрасно. Эбби и в самом деле нравилось то, как они проводят воскресенье. Все было как-то особенно празднично и непринужденно. Мальчики по очереди стояли у руля, и каждый из них ненадолго уступал ей свое место. Иногда она бывала неуклюжей, и они поддразнивали ее, но как-то удивительно по-доброму.