— Ах, пошёл ты на …! — я вырвала свою руку. Только позже я подумала, что могла бы тогда врезать. Ну да, хорошие идеи всегда приходят с опозданием, не так ли?
Нелли рядом со мной резко втянула воздух.
—Зои!
Я опять не смогла объяснить то, что привело Нелли к гипервентиляции: резкое выражение, которое я никогда не использовала, или тот факт, что я снова оскорбила Алекса?
Я не успела спросить Нелли о причине, потому что в класс как раз вошла наша учительница английского, госпожа … — с каким-то именем, начинающимся на букву «Э».
В отличие от учительницы математики, эта казалась более заинтересованной, и улыбалась своим новым ученикам. До тех пор, пока ее взгляд не упал на Алекса.
Уголки её ярко-красных губ, приподнятые в улыбке, мгновенно опустились вниз.
— Oh, Alex. Are you here again? (О, Алекс. Ты снова здесь?) — спросила она.
— Sorry, Misses Esther. I’m only here, because I wanted to have you as teacher again this year. (Простите, миссис Эстер. Я здесь только потому, что хотел снова учиться у вас в этом году.)
Мне стало дурно. Алекс только что флиртовал с учительницей английского, которая в три раза старше его?
— Horny pervert (Рогатый извращенец), — прошептала я тихо, но Алекс услышал.
—Я всего лишь вежлив с женщиной, которая вырастила меня, — сказал он.
Я в шоке распахнула глаза.
—Что? Она твоя мама?
—Нее, — он тихо рассмеялся. — Мне просто безумно нравится, как ты смотришь с таким ужасом. О, это чудесно подчеркивает твои карие глаза и пухлые губки. А у тебя такое же выражение лица во время оргазма?
И тогда я, наконец, врезала пощечину Алексу. Нелли рядом со мной упала в обморок.
Глава третья
ФАНТОМ КАНАЛИЗАЦИИ
Школьная медсестра с подозрением разглядывала меня и Алекса, но особое внимание уделила Нелли, которая была в полуобморочном состоянии. Нам пришлось тащить Нелли все три этажа вниз. Она тихо бормотала под нос.
—Нет, только не он... — но, казалось, её разум был где-то далеко.
—Что с ней? — спросила медсестра и надела очки с толстыми стеклами.
С увеличенными глазами она выглядела как трехмерная фигура из манги.
—И на что жалуетесь вы двое?
В то время, как на щеке Алекса выделялось ярко-красное пятно в форме моей руки, мое лицо полностью покраснело. Госпожа Эстер перед всем классом обругала меня, только из-за того, что я хотела показать Алексу, что не собираюсь дальше выслушивать его глупые замечания.
Вместе с этим миролюбивая госпожа Эстер получила плохое первое впечатление обо мне. Как же мне не хватало садиста-учителя по физкультуре, которому нравилось, когда кто-то получал мячом в лицо.
Алексу не навредила пощечина: с тех пор как учительница пять минут назад отправила нас вместе с Нелли к школьному врачу, Алекс на самом деле был очень мил. Хотя он и не сказал ни единого слова, но я посчитала это прогрессом.
—Моей подруге... эм, плохо, — объяснила я. —Она ничего не ела вчера, и теперь просто упала на уроке.
Школьная медсестра кивнула и отошла в сторону, чтобы пропустить Нелли и меня в идеально-белую комнату. К счастью, для меня было уже довольно привычно, оттаскивать лёгкую Нелли от бара, парня, который собственно хотел от нее избавиться, от DVD по суперцене или чего-то подобного, когда она была совершенно пьяна или пускалась в расточительство.
Я бережно пыталась переложить ее бессознательное тело на мягкую, светло-коричневую кушетку. Спустя минуту, она лежала там со странно перекрученными конечностями.
Я еще услышала, как Алекс как раз рассказывает старой даме, что я отвесила ему здоровенную пощечину.
—Так напиши на Фейсбук и в Твиттере, что тебя ударила девушка, — сказала я, когда он занял место на противоположной кушетке. — Или еще лучше, напиши об этом одну из этих дурацких песен!
Все эти восемнадцать лет моей жизни я следила за тем, чтобы материться как можно меньше, но Алекс извлёк на божий свет ту мою сторону, которую я почти никогда не выпускала. Причина, по которой я не хотела ругаться, была та, что меня не очень-то и радовала перспектива, замарать свое безупречное поведение.
—Хороша идея, — Алекс одарил меня широкой улыбкой. — She's beautiful, but she's cold as ice and I'm still hangin' on. (Она прекрасна, но холодна, как лёд, и это очаровывает меня.) Песня подходит к тебе. Ты знаешь эту группу?
Алекс только что назвал меня прекрасной? И еще важнее, он описал меня холодной, как лед?
—Нее, — отрицала я. —Я почти никогда не слушаю музыку. И тем более не эти тупые чарты.
Шокированное выражение лица появилось на лице Алекса. Теперь я невольно задалась вопросом, такое ли у него выражение во время оргазма.