Через три квартала Фрэнк сказал:
— Ладно, Рэй, до встречи. Завтра увидимся.
И он ушел. Мы разошлись, еле волоча ноги. Через пару кварталов мое сердце стало биться спокойнее, я увидел свой дом и белую ограду. Она всегда меня успокаивала. Я тихо отворил дверь, и почти на ципочках собрался, было, пробраться в свою комнату, как услышал голос:
— Рэй, это ты? — спросила мама, как только скрипнула первая ступенька на лестнице.
— Да, миссис Аддингтон!
Мама вышла и осмотрела меня.
Она отвела меня в кухню, и усадила за стол.
— Нет, дорогой, сперва тебе придется вымыть руки.
Я с большим усилием сделал то, что мне велели, и вернулся за стол.
— Итак, я жду.
— Мы были у Дага Мерфи, мам, мы с Фрэнки, — вообще мне часто приходилось врать. Ну, сочинять на ходу, причем, так, чтобы никто ничего не заподозрил, иначе можно было получить. — Да, — говорю. — Мы с Фрэнки. Его дядя недавно вернулся из Японии, и привез кучу интересных вещиц. Честное слово!
— Кучу интересных вещиц, говоришь?
— Угу…
— Каких, например?
— Ну… — я замешкался с ответом, и тут она меня подловила.
— Я так и знала, — сказала она, — ты опять где-то шлялся. И где на этот раз?
Я ничего не ответил. С ней лучше было не спорить. Так она могла выговориться и хоть немного успокоиться, а если ей хоть что скажешь, можно было и не дождаться, когда она закончит. Так что лучше уж было совсем молчать.
Через пару секунд я услышал шаги на лестнице. Это был мой отец, он всегда громко спускался, но не потому что был какой-нибудь там толстый — не знаю даже, как у него это получалось. Вообще, он был добрым, он подошел к нам, и провел рукой по моим волосам, и сказал:
— Рэй, что ты успел натворить в этот раз? Судя по шуму, ты жутко напроказничал. Верно, дорогая?
— Пап, я всего лишь опоздал к ужину, и больше ничего. Честное слово!
— В очередной раз, дорогой, в очередной раз! — сказала мама, покачивая головой.
— Ну, то, что ты опоздал, это мы уже заметили. А что еще? Говори, все равно это всплывет рано или поздно.
— Больше ничего. Я уже сказал. Я только опоздал к ужину.
— Любимая, — он с нежностью посмотрел на маму, — мне кажется, Рэй говорит правду. Может, оставим его в покое?
Он посмотрел на маму еще раз, и улыбнулся ей.
Она замешкалась, и сказала:
— Ну, хорошо. Только объясни этому засранцу, что я волнуюсь за него. Мы абсолютно не знаем, где ты, и что ты делаешь. Я места себе не нахожу, когда тебя так долго нет дома!
— Он все прекрасно знает, — сказал отец, — он знает, и больше так не будет. Правильно, Рэй?
— Угу.
Я покачал головой для большей убедительности.
— Ты видишь, что его одежда вся в пыли? Это нормально?
— Ему тринадцать лет. И моя одежда была в пыли в его возрасте. Тебе пора успокоиться, Кристи.
— Но тогда было другое время. А сейчас… Хорошо, разве вас можно переубедить. Я слишком устала от всего этого.
Мама развернулась и ушла. Отец молча посмотрел ей вслед и уселся рядом со мной.
— Ну, Рэй, а теперь расскажи мне, что вы делали на самом деле.
«Вот черт!», подумал я. Отправил маму, чтобы самому надо мной поиздеваться…
— Ничего особенного, пап. Мы просто немного вышли за пределы нашего города, и все.
— Рэй, это и в самом деле опасно. Вас могут похитить. Я как раз сегодня читал в газете одну историю. Там…
— Брось пап, что может произойти? Ты же знаешь, как здесь скучно.
— Ты хотел сказать спокойно?
— Да, сэр.
— Думаешь это плохо?
— Нет. Но…
— Иногда «скучно», гораздо лучше, чем «весело». Ты понимаешь о чем я?
— Да, понимаю, пап.
— Ну, все. Давай спать. Только поешь сначала.
Отец ушел, и я поел. Потом я пошел умыться, и почистить зубы, а после — замертво завалился в кровать. От усталости мои глаза закрывались, а когда я их снова открывал, то видел вместо моих плакатов, сегодняшний день. Он был очень ярким, и словно проносился у меня перед глазами. Честно говоря, если бы мне предложили прожить его еще раз, я бы согласился.
Мои веки стали тяжелеть. Я чувствовал приятную усталость. Иногда я поглядывал на часы, на них было 11:20 p.m. Окно было не зашторено, и через него проникал лунный свет, который падал на мою тумбочку, что стояла возле кровати. В округе была оглушающая тишина. Не было слышно ни одной машины, и ни одной собаки, только я и тиканье часов.
Я почти успел заснуть, как услышал, что в мое окно что-то ударилось. Я открыл глаза и прислушался. Еще раз. По звуку я понял, что это был камешек. Я выглянул — внизу стоял Фрэнки.
— Эй, Фрэнк! Чего ты камнями разбросался? Иди поспи лучше.
— Спускайся, Рэй!
— Это еще зачем?
— Мне надо тебе кое-что рассказать!
«Черт с тобой», подумал я.
— Ладно, жди меня там.
Я надел штаны, футболку, и открыл окно пошире, и полез вниз. Я спрыгнул и подошел к Фрэнку. По его глазам было видно, что он перепугался не на шутку. Я спросил:
— Чего тебе?
— Ты это видел? — сказал Фрэнк, оглядываясь по сторонам.
— Что я должен был видеть, Фрэнк? Я почти начал видеть сны.
— Его…
— Кого, Фрэнк? Говори ясней, здесь никого нет…
— Хорошо. Кажется, я видел его снова.
— Кого же ты видел, черт тебя подери?
— Тень…
— Тень?
— Да, тень. Ту, с которой ты сегодня разговаривал…
— Ты что, пришел меня разыграть перед сном? Лучше проваливай.
— Да нет, говорю тебе! Я собирался закрыть окно, как увидел возле дома напротив точно такую же тень, как сегодня днем, на старом депо…
— А ты не подумал, что это могли быть твои соседи? Например, они поздно вернулись домой и ты случайно принял кого-то из них за того парня.
— То был не парень, Рэй. У него не было лица. Только шляпа. Помнишь?
— Это что, детская страшилка? Прибежал ночью ко мне и несешь какою-то чушь.
— Я бы оставил тебя, не сказав самого главного, раз уж ты так со мной разговариваешь, но поскольку я твой друг то…
— То что?
— Ты должен кое-что знать.
— Что знать?
— Я услышал, как он сказал: «Рэй»…
— И что тут такого?
— Ты не понимаешь… — сказал Фрэнк, — откуда он мог знать твое имя? И это был его шепот… Шепот возле моего уха…
— Ты просто устал. Тебе надо выспаться…
— Ладно, Рэй. Я пойду. Только потом ты обязательно вспомнишь мои слова…
Фрэнк ушел, а я вернулся в свою комнату и лег в постель. Какое-то время я думал над его словами, но потом меня оставили сомнения и я уснул.
Будильник сработал, как обычно в семь утра. Не успел я, как следует продрать глаза, как замахнулся, было, ударить по нему, но вовремя остановился. Нет, надо же, я снова уснул. Минут через двадцать меня разбудила мама.
— РЭ-Э-ЭЙ! СПУСКАЙСЯ, ЗАВТРАК ГОТОВ! — кричала она, прямо с кухни.
«Вот черт…» пронеслось у меня в голове.
Я спустился совершенно опустошенным. Внизу родители уже доедали свой завтрак, и собирались уходить. Им пора было идти на работу.
— Что ты такой взъерошенный? Причешись, — сказала мама.
— Дорогая, тебя подвести на работу?
— Нет. За мной заедет Нэнси, мы с ней должны кое-что обсудить перед работой. Езжай.
— Хорошо. Тогда я пошел.
Отец коснулся моего плеча и сказал:
— Съешь все, чемпион!
— Хорошо, пап. Пока…
— Удачи, милый…
Папа быстро поцеловал маму, и вышел. Он сел в синий форд и дал задний ход, выезжая по асфальтированной дорожке, рядом с которой росли цветочные клумбы.
— Так, мне тоже пора выходить. Нэнси уже подъехала. Веди себя хорошо, Рэй.
— Ладно, мам…
Мама поцеловала меня в щеку и села в машину к Нэнси, и они уехали.
Я съел свой омлет с паприкой и соком, и включил телевизор. Там шел Микки-Маус, и я его выключил. Я вернулся в свою комнату и снова завалился в кровать.