Вызвали переводчика. В комнату вбежал маленький, худой и быстрый человек. Комендант что-то сказал ему, он быстро подскочил к нам и выдернул наши рубахи из-под ремней. Наганы выпали, и патроны посыпались на пол, больно отбивая босые ноги. К горлу подступил комок, и мне хотелось плакать.
— Откуда вы, щенята? — спросил переводчик. Вася ответил:
— Из Новоселья.
— Кто вас послал воровать оружие? — опять спросил переводчик. Вася поглядел на меня и, захлебываясь и заикаясь, начал бормотать:
— Я… я… мы… ничего… да… Я невиноватый.
— Ты не реви, а говори толком! — закричал переводчик.
От испуга Вася еще сильнее заревел. Переводчик оставил его и подошел ко мне.
— Ну, а ты, щенок, что скажешь? Кто послал тебя сюда?
Я молчал.
— А, ты не хочешь по-хорошему? — крикнул переводчик и посмотрел на коменданта. — Я тебя другим способом научу говорить. — И он несколько раз ударил меня плетью. Я сорвался с места и бросился искать двери. Около порога меня сбил сапогом в живот полицейский. Не помню, что было дальше, куда девался Вася и что с ним стало, только пришел я в себя уже в темном сыром подвале.
Как ни старался, но даже маленькой щели не мог я разглядеть. Не знал, что теперь — день, ночь? Меня мучила мысль: «Почему со мной нет Васи?.. Возможно, он рассказал все и его выпустили?» — думал я. И чем больше я думал, тем больше мне становилось страшно. Потом я задремал и наконец уснул.
Проснулся я от острой боли и страшно закричал — по мне ползали крысы: по спине, по голове, перебегали по лицу, а одна даже укусила меня за нос. Я сел. Хотя бы немного света!
Усталый и больной я засыпал и тут же снова просыпался. На улице было тихо, а здесь шныряли крысы и пищали. Было страшно. Скоро ли откроют двери?.. Ждал я очень долго.
Наконец около дверей прошуршали чьи-то шаги, загремел засов. Открылись двери, и вошел полицейский.
— Эй, вылезай, голубчик, — почти ласково крикнул он.
Я вышел, шатаясь и заслоняя глаза от света ладонью.
— Понравилось? — улыбнулся полицейский. — Может, теперь все расскажешь.
Он повел меня в комендатуру. В комнате был комендант и несколько полицаев. Меня встретили приветливо, усадили и вновь стали спрашивать одно и то же: имя, фамилию, откуда я, кто меня послал. Обещали сразу, как все скажу, отпустить домой.
Я молчал. Тогда переводчик спросил:
— Ты, наверно, хочешь есть? А? Говори!
— Да, — признался я, потому что со вчерашнего дня ничего не ел.
— Так вот почему ты не можешь говорить, — сказал переводчик. — Хорошо, хорошо, садись к столу.
Мне подали два куска хлеба с маслом. Я схватил и с жадностью стал есть, посматривая на коменданта. Он улыбнулся, кивнул мне головой и сказал:
— Гут, гут!
Переводчик сказал мне:
— Тебя, видать, подговорили? Да? Они нарочно посылают детей, чтоб здесь их убивали, Но мы сделаем иначе. Ты нам только все расскажи, и мы тебя отпустим.
Я ел и молчал.
Тогда комендант закричал, ударил кулаком по столу и отвернулся от меня. Один полицай вырвал недоеденный кусок хлеба, а двое схватили меня за руки и ноги и вынесли в соседнюю комнату. Там бросили меня на длинный и низкий стол, повернули на живот. Один сжал мне ноги, другой обхватил у ладоней руки и притиснул шли мою голову. Третий ударил меня плетью по спине. Я закричал и попробовал шевельнуть ногами, но не мог сдвинуть их с места. Удары сыпались. Я кричал, втягивая плечи, приподнимался на животе…
Переводчик остановил палача и спросил:
— Теперь конечно скажешь?
Я только стонал от боли. Палач несколько раз ударил меня и бросил плеть. Полицейские подхватили и посадили меня на стол. Но я не мог сидеть. Тогда на меня вылили с полведра воды. Я соскользнул со стола и упал на пол. Все ушли, а я быстро уснул.
Проснулся от удара сапогом в спину. Полицай подхватил меня и опять потащил к коменданту.
— Есть хочешь? — спросил переводчик.
— И пить тоже, — ответил я.
Все удивленно переглянулись и подали мне недоеденный кусок хлеба. Потом переводчик налил в стакан воды и сказал:
— Вот вода, но выпьешь ты ее тогда, как скажешь, что у тебя спрашивают.
Я ел хлеб, не ожидая воды, и молчал.
— Садись! — крикнул переводчик и показал на скамейку. За каждый откушенный кусок хлеба меня по два раза огревали плетью.
От боли я вскрикивал и срывался с места. Но меня толкали назад. Есть я не переставал, старался только откусывать куски побольше, чтоб меньше было ударов. Последние удары были такие сильные, что я потерял сознание. Меня облили водой и бросили опять в тот же подвал.