Володе показалось, что в кузове, кроме него, никого нет. Он попробовал выбраться из мешка. Собрал в комок мешковину и прогрыз в ней зубами небольшую дырку. Затем он пальцами стал разрывать мешок. Когда дырка увеличилась, он засунул ногу и обе руки, напрягся, и мешок разорвался. После этого Володя осторожно высунул голову и осмотрелся. В кузове действительно никого не было. Машина быстро мчалась по дороге. Володя сбросил с себя мешок, ухватился руками за борт, изловчился и прыгнул с машины под уклон, в снег.
Недалеко был лес. Володя пополз. Руки деревенели от холода, но он не обращал на это внимания. Ему хотелось быстрее добраться до леса, который укроет его от немцев.
Он успел отползти с полкилометра, как вдруг услышал конский топот. По дороге ехал полицай на коне. Увидев Володю, полицай погнался за ним. Володя хотел подняться и бежать, но в этот момент полицай крепким ударом плети сбил его с ног.
Полицай пригнал Володю в Шклов и сдал в комендатуру. Его посадили в тюрьму, допытывались, кто он и откуда. Володя не признался. Через несколько дней Володю перевели в лагерь. Вместе с другими его гоняли копать окопы вокруг города.
Я часто носил ему передачу. Во время наших встреч брат рассказал мне, как немцы издевались над ним в гестапо, как он спасся от смерти. Однажды он сказал мне, где спрятан револьвер. Я отыскал револьвер и через Володиных друзей передал товарищу Маньковскому.
В лагере Володя пробыл до отступления немцев. Уезжая, немцы вывезли его в Германию. Из Германии Володя до сих пор еще не вернулся.
Коля Кавкулин, 1931 года рождения.
Город Шклов.
В ТЕ ДНИ
После больших боев с фашистами осталось много оружия. Мы с дедушкой собрали винтовки, пулемет и спрятали их в лесу. Весной немцы убили всех моих родных, и меня взял к себе дядя.
Живя у него, я часто ходил в свою хату, которая стояла теперь пустой, и вспоминал, как мы хорошо жили, где и что у нас лежало. Случалось, что находил вещи, спрятанные родителями.
В крыше над кладовой я нашел бинокль. Я влез на крышу клети. Отсюда была видна соседняя деревня Княжицы. В ней размещался немецкий гарнизон. Было очень интересно смотреть на деревню в бинокль: видно, как ходят и ездят люди, как полицаи катаются по улице на велосипедах. Около деревни, на пригорке, немецкие укрепления, обнесенные деревянной стеной. По этой стене ходят часовые.
Однажды в теплый летний день я с деревенскими мальчиками играл в чижа. В разгар игры из-за дома показался человек в порванной куртке, лаптях, с длинной седой бородой. Нищий да и только. Мы начали присматриваться к нему. Он прошел еще несколько шагов, завернул за угол и поманил меня пальцем. Я подошел.
— Узнаешь меня? — спросил он.
— Нет.
— Я — Поповский, из Щеглицы, — он тронул бороду. Теперь я увидел, что у него не своя борода, а приклеенная.
— Немцы есть в деревне?
— Нет.
— Я пришел вот за чем. У тебя, наверно, осталось от дедушки оружие. Отдай его нам. Оно нам очень нужно.
— Есть. И дедушкино, и мое.
— А ты можешь его принести?
— Нет, его много. Я вам покажу, где оно спрятано.
Он оглянулся по сторонам и быстро сказал:
— Встретимся в щеглицком лесу, около просеки. Я приду туда вечером. Хорошо?
— Хорошо.
Вечером мы встретились в условленном месте. С Поповским было еще два партизана. Я повел их в лес и отдал оружие, спрятанное там. Поповский спросил, где я собрал столько оружия. Я рассказал, как мы с дедом собирали и прятали оружие. Он обнял меня и поцеловал.
Когда они увозили оружие, Поповский подхватил меня подмышки и посадил на воз, сам сел рядом со мною. Погладив меня по голове, он весело сказал:
— Молодчина! Я обязательно заберу тебя с собой.
Он был командиром партизанской разведки и мог это сделать. Они вывезли меня из лесу. Я пошел в свою деревню, а они поехали в лагерь.
Через несколько дней ко мне заехали Поповский, командир роты Паничевский и разведчик Калинин. Они просили меня посмотреть, есть ли кто на дороге в Княжицы. Не успел я выйти за деревню, как увидел немецких верховых. Я изо всех сил помчался назад. Прибежал и сказал об этом партизанам.
Потом я увидел конных немцев уже в деревне. Они ехали галопом.
Я увидел конных немцев. Они ехали галопом.
Как только немцы поравнялись с нашей хатой, партизаны открыли огонь. Офицер, который ехал посредине, первым упал на землю. За ним полетел из седла второй немец. Третий повернул и галопом помчался назад. Пуля настигла и его, он покачнулся в сторону, но не свалился, а повис на стременах. Как обезумевший, конь помчал своего седока в гарнизон.
Партизаны взяли документы и оружие убитого офицера и начали собираться.
— Теперь тебе у дяди оставаться нельзя, — сказал Поповский и посадил меня на своего коня. Мы приехали в деревню Севастьяновичи, которая была в пятнадцати километрах от нас. В ней стояла целая рота партизан.
Я привык к партизанской жизни. Отряд, в котором я жил, состоял из молодых хлопцев. Я поправился им, и они меня полюбили. Я выполнял различные отрядные работы, чистил оружие. Вскоре научился стрелять из карабина, револьвера, пистолета и даже пулемета. Немного позже меня начали посылать в разведку.
Однажды утром меня позвал командир взвода и сказал:
— Сегодня пойдешь в разведку в деревню Княжицы. Там немцы копают окопы, и надо разведать, в каких местах. Понял?
— Понял.
Я надел рваную куртку, грязные штаны, дырявую шапку. Через плечо повесил большую грязную торбу. Теперь я был похож на мальчика-нищего. В таком виде я отправился в гарнизон.
Я заходил в крестьянские хаты и просил хлеба, а сам тем временем высматривал и всё запоминал. За время войны я привык ко всяким неожиданностям и не чувствовал никакого страха.
Обойдя все хаты, направился за деревню, где копали окопы. По краям окопов, опустив вниз ноги, сидели немецкие надсмотрщики и что-то ели из котелков. Один немец подозвал меня к себе и спросил, что мне тут надо. Я попросил у него хлеба. Другой, который сидел рядом, вынул что-то из сумки и протянул мне. Но я не успел взять, как первый немец крепко стегнул меня кнутом по спине. Я вскрикнул от боли и быстро побежал прочь.
Всего я насчитал пятнадцать разных окопов вокруг деревни. Среди них было два больших блиндажа с пулеметными гнездами.
Вернувшись в отряд, я обо всем рассказал командиру взвода. Вечером командование объявило мне благодарность. Я был очень рад, что хорошо выполнил первое задание.
После этого меня стали чаще посылать в разведку.
Ваня Саульченко, 1932 года рождения.
Город Шклов, детский дом № 1.