Старший спросил, есть ли у меня запалы.
Я сказал, что сейчас у меня нет, но могу достать.
Утром я пошел к Марату и рассказал, что было ночью. Марат выслушал меня и спросил:
— Где мы возьмем запалы?
Я открыл ему секрет. Недалеко от нас жил крестьянин Леванович. Его сын Игнась принес из лесу ящик запалов. Об этом Игнась рассказывал сам. Где он спрятал ящик, я не знал. Игнась собирался поступить в полицию. Желая показать свою преданность немцам, он хотел отнести им ящик с запалами. Мы должны были отыскать их и выкрасть, чтобы запалы не достались врагу. Подкараулив, когда Левановичи ушли в поле, мы пустились в разведку. После долгих поисков мы заметили, что в одном месте земля немного свежее. Я взял кусок толстой проволоки и стал ковырять; проволока уперлась во что-то твердое. Это был ящик.
Мы вернулись домой радостные и начали ждать вечера. Как только стемнело, я и Марат подкрались к хате Левановича, осторожно откопали ящик и принесли к нам. Через день приехали партизаны и забрали его. В этот приезд мы отдали и пулемет. Партизаны от души поблагодарили нас за помощь.
Через некоторое время немцы сделали налет на деревню. Они схватили наших родителей. Я, мой брат Толя и Марат успели убежать в лес. Мы смотрели, что происходит в деревне, и видели, как наших родителей повели к лесопильному заводу. Мы сидели так недалеко от них, но ничем не могли помочь. От этого становилось еще больнее, и мы плакали. На другой день мы узнали, что наших родителей расстреляли за связь с партизанами.
И вот я, Толя и Марат остались круглыми сиротами. Возвращаться в деревню было опасно — нас тоже могли схватить немцы. И мы все трое пошли в партизанский отряд Бережнова.
Шура Немарко, 1932 года рождения.
Местечко Березина.
МОИ СТРАДАНИЯ
Немцы приезжали к нам в деревню со станции Старушки и забирали всё, что им хотелось. Нам не разрешали ходить в лес за сучьями, и мы жили в холодной хате. Было очень тяжело.
Перезимовали кое-как. Пришла весна. Папа и мама хотели что-нибудь засеять. Лошадей немцы забрали, надо было пахать на себе. Я вместе с папой запряглась в плуг.
Мама простудилась в поле и заболела тифом.
Вся ее работа легла на меня. Через две недели мама умерла. Она оставила нас, двоих детей. Младшему был один месяц, мне — восемь лет. По ночам я не спала, а всё укачивала брата. А днем надо было работать, окучивать картофель, полоть гряды. Отец попросил соседку, чтобы она помогла. Не было ни хлеба, ни молока, ни соли. На наше счастье, партизаны подорвали эшелон с солью. Ночью мы набрали много соли и закопали, чтобы не нашли немцы. Партизаны приезжали к нам за солью.
Однажды немцы окружили деревню и, начали сгонять в кучу всех людей, и старых и малых. Поставили пулеметы и спрашивают:
— Кто кормил партизан?
Староста сказал, что никто не кормил, что партизаны только прошли через деревню. Немцы отпустили нас, но предупредили: если будем кормить партизан, то всех сожгут. Но мы еще больше стали помогать партизанам.
Раз партизаны ходили на подрыв поезда, убили девять немцев, взяли два пулемета и семь винтовок. Сделав свое дело, партизаны остановились в нашей деревне. Утром я готовила блины. Слышу — выстрел. Это часовой дал тревогу. Мы все выбежали во двор. Деревню окружили немцы. Я вбежала в хату, схватила с постели одеяло и крикнула папе:
— Бери Мишу, убегай!
Партизан Митя сел на амбар и начал из пулемета бить немцев. Он стрелял, пока из деревни не выбежали все люди. Потом и он ушел в лес. Стоял большой мороз. Пробежала я немного, как у меня вдруг разулась нога. Пришлось идти босой, а снег по колено. Бегу, вокруг цвикают пули.
Так пробежала семь километров до деревни Грабово. Когда я вошла в какую-то хату, нога моя стучала, как деревяшка. Потом начала оттаивать и очень болеть.
Я не знала, где находятся папа и Миша. Но люди сказали, что Миша остался в нашей деревне. Дом наш немцы сожгли, но папа успел спасти из хлева корову, которую немцы не заметили. Он оставил Мишу и корову у соседки, а сам пошел в партизаны. Я была очень рада, что они живы.
Когда папа узнал, где я, то пришел и принес мне одеяло. Потом привез партизанского доктора Римшу. Доктор снял с ноги мертвую кожу. Было очень больно, но я не плакала. Он перевязал мне ногу. Уезжая, доктор дал мне бинт и полосканье.
Папа решил забрать меня в лес, потому что на деревню часто нападали немцы. Он хотел нести меня на плечах, но я была тяжелая. Тогда он посадил меня на маленькие санки. Только мы отъехали, как люди говорят, что впереди немцы, — мы вернулись.