Он попытался было вспомнить Лондон, вспомнить свою мать, отца и брата, но картинки были такими размытыми, что были не в состоянии отогнать эту ужасную фантазию. Ничто не могло его успокоить, и он яростно переворачивался с боку на бок, раздумывая, насколько долгой будет эта нетландовская ночь.
Наконец, когда его тело было уже измотано до предела, что веки сами начали слипаться, и начал было уже дремать, послышался громкий скрип двери. Крюк рывком сел, скомкав и чуть не разорвав простыни. Помрачнев, он встал с кровати, обвязав талию покрывалом, и рывком открыл дверь.
- Какой болван...
Он запнулся, осознав, кто стоит в проходе, внезапно испытав смущение за голый торс и отсутствие нижнего белья под покрывалом.
- Тигровая Лилия, - выдохнул он.
- Прости, мне не стоило приходить так поздно. - Она окинула его взглядом с головы до ног, и покраснела.
Он почесал голову крюком, пытаясь собраться с мыслями. Что оказалось совсем непросто, учитывая, что его разбудили.
- Нет, нет, - ответил он спросонья. - Входи.
Тигровая Лилия приняла приглашение и вошла в комнату. Он тихо закрыл за ней дверь и повернулся к ней, сердце учащенно колотилось. Чувствуя себя неловко, она стояла, сцепив руки, и глядела на все, что угодно, только не на него. Он решил дать ей время, чтобы первой начать разговор. Но она все не решалась. Наконец, когда казалось, уже прошла целая вечность, он был вынужден сам заговорить.
- Что… - начал он, колеблясь, подойти к ней или стоять в отдалении. И решил все же остаться у двери. - Что ты здесь делаешь? - Вопрос был нелепым, он знал, но сейчас его красноречие иссякло. Тигровая Лилия была здесь, посреди ночи, с ним.
Тигровая Лилия взглянула на него, и ему показалось, что в ее глазах отразилась вина. Паника охватила его. Это все. Она пришла завершить это по-хорошему. Горло непроизвольно сжалось.
- Джеймс, я...
- Не говори этого, - хрипло попросил он, не желая услышать то, что, как он знал, она скажет ему. - Пожалуйста, не надо. - Он сделал шаг вглубь комнаты.
Человек, лучше его, справился бы с этим. Человек, сильнее его, выслушал бы ее и отправил восвояси, улегся бы спать или напился, чтобы заглушить боль. Но, ясно, он не был ни лучше, ни сильнее. Находясь с девушкой в комнате, он был лишь уязвим и чувствителен. И сейчас он ненавидел это, как никогда ранее.
- Джеймс, - она сделала шаг ему навстречу.
Крюк, сглотнув, отвернулся. Он прекрасно осознавал, что ведет себя, как ребенок. Пот покрыл все тело, а пульс настолько участился, что он не мог вести себя по-другому.
- Пожалуйста, Джеймс, просто...
- Нет, - взмолился он. - Прошу, даже не говори мне. Я не могу услышать это от тебя.
Она раздраженно хмыкнула и подошла вплотную к нему.
- Глупый пират, - проговорила она, обвила его голову и поцеловала. Прикосновение ее губ заставило его задержать дыхание, он сперва даже не ответил на поцелуй, настолько был потрясен.
Тигровая Лилия отклонилась.
- А что, ты думал, я скажу?
Крюк сипло ответил.
- Я думал, ты пришла сказать, что покидаешь меня.
Она мягко положила руку ему на грудь, и его дыхание стало прерывистым.
- Я сделала свой выбор, Джеймс Крюк.
- Сделала?
Она сглотнула и прильнула к нему, провела пальцами по его ключице, от чего он вздрогнул.
- Я не могу провести жизнь, любя мальчишку.
Пульс Крюка участился.
- А любя пирата, можешь?
Тигровая Лилия посмотрела ему в глаза. Оба стояли, не двигаясь, и казалось, единственным звуком в комнате было лишь их тяжелое дыхание. Тигровая Лилия первой вышла из забытья. Притянула его к себе для поцелуя, и Крюк крепко обнял ее своими сильными руками, позабыв о простыне, что упала на пол при этом. Дыша вместе с ней, и издав глубокий стон, он позволил страсти, что сдерживал так долго, охватить его
Крепко прижав ее к своей груди, он подтолкнул ее к стене каюты, ее дыхание стало прерывистым. Крюк запустил пальцы в ее волосы и целовал ее снова и снова, так страстно и долго, как никогда ранее. Ее прикосновения были волнительными и всепоглощающими. С трудом, он оторвался от ее губ, хоть и желал исследовать ее всю.
Пальцы скользнули к ее плечу и остановились у края рукава платья. Он заглянул ей в глаза, с надеждой, немым вопросом, перерастающим в мольбу.
Она смотрела прямо на него, и уголок ее рта поднялся вверх.
- Уверена? - прошептал он хрипло.
Она погладила его пальцы и спустила рукав своего платья, обнажая плечо. Крюк вздрогнул и сделал то же самое с другим рукавом. Наклон шеи, гладкие линии ее плеч, они были неоправданно заманчивыми. Он скользнул пальцами по ее шее, нежно, едва касаясь ее. Затем он прислонился к стене, зарылся в волосы и приложил губы к ее горлу, чувствуя быстрый пульс под губами. Он потерялся во вкусе кожи, с запахом сладкой жимолости, дыма и земли; это было опьяняющим.
Он двигался все ниже, скользя зубами к ее ключице, остановившись, когда достиг изгиба ее груди, медленно целуя ее. Затем он отпрянул от нее и скользнул рукой по ее ноге. Тигровая Лилия дрожала. Он сжал в кулак ткань ее платья, и оно легко соскользнуло с тела.
Крюк стоял там, неподвижный, неспособный двигаться, неспособный дышать, смотря на нее. Ее тело было гладким, изогнутым и опьяняющим. Он не мог отвести взгляд. Затем Тигровая Лилия прижалась к нему и поцеловала. Он потерял всякую возможность ясно мыслить. В его сознании не было ничего, кроме ее гладкого тела и ощущений на кончиках пальцев от прикосновения к ней. Он положил ее на кровать, полностью доступный для нее, позволил своей руке и крюку мягко скользить по каждой частичке ее тела. Он опустил лицо и целовал ее в шею до самого подбородка, остановившись возле уха.
- Тигровая Лилия, - шептал он, едва способный в этот момент выговаривать слова. - Я люблю тебя.
Он ждал, жар ее кожи, дыхание, уловимое им, испуганный от того, что не услышал бы ее ответа. Затем тихий голос, что он едва мог расслышать, произнес:
- Я люблю тебя, Джеймс Крюк.
Ее тело таяло рядом с ним, поддавшись ему, и он полностью отдался ей. Он был полностью поглощен ею, восхищен ее вкусом, ее красотой. И когда она издала тихий звук боли, он прижался губами к ее уху и нежно целовал, пока она не расслабилась и они не стали единым целым.
После, Крюк лежал рядом с ней в темноте, поглаживая ее пальцами по спине, с трудом веря, что девушка, которую он полюбил впервые, лежит рядом с ним, телом касается его, и спокойно дышит во сне. Он мельком подумал, что если он завтра проснется, и все это окажется сном. Это ведь невозможно здесь, не так ли? Впервые он был благодарен за это. Он улыбался, мысли неясно кружились одна за другой.
Было сложно ясно мыслить в ее присутствии, особенно таком близком, даже если она и спит. Этой ночью он лежал, усталый и умиротворенный, нежно поглаживая ее кожу и понял, что на этом острове ему больше ничего не нужно. Ничего, кроме нее.
Мысль о том, как он перерезает горло Питера, уже не казалась такой волнующей, не с Тигровой Лилией, желающей быть с ним. Казалось, всю свою жизнь он искал хлебные крошки, отчаянно нуждался в них, но перед ним лежал поднос с выпечкой, фруктами и хорошим вином. Существовал ли тот, кто в данном случае, в здравом уме хотел бы хлебных крошек?
Может, не стоит рисковать убивать Пэна. Может, если Тигровая Лилия любит его, то Пэна можно оставить в покое. Может, он сможет противостоять всей Нетландии, если эта девушка согласилась быть с ним.
- Тигровая Лилия, - прошептал он.
На этом моменте ее дыхание чуть задержалось.
- Тигровая Лилия, - повторил он, убирая крюком ее волосы, цвета вороньего крыла, с ее спины.
- Ммм? - протянула она сонно.
- Давай убежим.
В изнеможении Тигровая Лилия пробормотала.
- Только не сегодня, Джеймс. Уже поздно.
- Нет, я не имею в виду сейчас. А вообще. Давай убежим.
Тигровая Лилия помолчала немного, затем развернулась лицом к нему. Крюк постарался проигнорировать ощущение, когда ее тело при движении коснулось его.