– Господин посол, – в дверь заглянула Элла, – господин посол, я закончила в подвале…
Девушка воззрилась на двух парней, увязших в стене.
– Элка, – мигом оживился Черри, – Элка, сломай стену.
Девушка, смотревшая восхищенно-влюбленными глазами на Радъярдаяна, вновь удовлетворенно оглядела парней и покачала головой.
– Держи карман шире! – произнесла она. – Так вам и надо! Будете знать, как диверсии устраивать.
– Элла.
Лицо девушки мигом сменило прежнее мстительное выражение, смягчившись и обретя совершенно сладкий вид.
– Да, господин посол? – прощебетала она. – Что еще я могу сделать для вас?
– Я хотел бы заменить окна в оранжерее на раздвижные двери, как здесь.
– Все подготовлю, господин посол. Я попрошу секретаря сделать соответствующий заказ.
Ее сладкая улыбка вновь сменилась злорадным оскалом, когда Эллочка, прикрывая дверь, бросила на парней прощальный взгляд.
– Ну, слушай, ну, в конце концов, – Терри сменил гнев на милость. У него ужасно зудело под лопаткой, а почесать не было никакой возможности, – может, обсудим все?
– Что обсудим? – не меняя философского выражения лица, уточнил Ян, слегка повернув голову.
– Ну… все. Мы, честное слово, не хотели, чтобы смердобомба взорвалась, когда министр пошел в туалет. Там, видимо, что-то заглючило в механизме.
– Точно заглючило, – поддержал его Черри, – она позже должна была сработать.
– Полагаю, вам повезло, что министр пока не пришел в себя.
Министр и правда оставался в отключке, вынесенный на лужайку в саду, где слуги поливали его из шланга, пытаясь смыть все последствия смердящей бомбы. Вонь шла страшная, и Ян радовался, что двери его кабинета выходили на другую сторону. Бедняга министр испытал такое моральное потрясение, что даже вода пока не смогла привести его в чувство. А ведь он рассчитывал расслабиться в приятной компании, с бутылкой редкого вина, когда ехал в резиденцию. Прибыл к Яну в сопровождении двух симпатичных особ и с подарочным ящиком, который открыл с величайшим трепетом.
Сейчас бутыль стояла на столе посла в кабинете, девушки сидели в приемной, а двое круглых дураков торчали в стене. Угодили они туда, когда, разочарованные неудачей, решили пойти прямым путем и просто начистить послу физиономию.
– Ну, давайте обсудим, – щелкнул пальцами мужчина, и парни со стоном повалились на пол.
У меня попросту руки отваливались, пока гора ненужного хлама росла, превращаясь из рухляди в работающие устройства. Я пыталась сосредоточиться на деле, но ужасно отвлекала мысль, что братья до сих пор не прислали письма. И меня мучили дурные предчувствия. Зато пресс функционировал, и теперь любитель домашнего вина вполне мог воспользоваться своим наследством. Нарезалка овощей, иного определения для этой штуковины я не придумала, тоже отлично работала. Только зачем заводить эту штуковину, а не воспользоваться обычным ножом? Жители Кончинки явно знали что-то, чего не знала я. Может, блюда и вина выходили вкуснее, если задействовать в процессе приготовления старые и тяжелые штуки?
Также, к собственной гордости, я умудрилась очистить от ржавчины и известковых отложений некую палку, принесенную мне девушкой, на славу отмывшей окна в доме. Палка вышла на загляденье, оказавшись ни много ни мало старинной тростью с красивым набалдашником в виде птицы, медными бляшками с оттиском облаков и искусной вязью в виде гор, выгравированной по всей поверхности отполированного мной дерева. Ну и конечно, разве можно обойтись без часов? Их хозяин лично мыл и отскребал от грязи полы, поскольку часы оказались не каким-то там раритетом на цепочке, а настоящим шкафом с маятником и кукушкой. Привез он их на телеге, а вот запихнуть в небольшую лавку я не позволила. Ремонтировала там же, на улице. Теперь они громко тикали, а кукушка радостно куковала каждый час. Не знаю, кому это надо, но точно не мне. Подозреваю, она и ночью куковать будет.
И вот, разобравшись с большей частью рухляди и взирая на еще оставшиеся предметы, среди которых особенно привлекал внимание некий механизм, похожий на круглую переносную печку, преподнесенный мне владельцем мешка картошки, я размышляла, стоит ли продолжать или лучше заняться ступенями. Как-никак, наверху должна быть спальня, а к ней в придачу предполагалась кровать. К тому же срок ремонта устанавливался в три рабочих дня, значит, я вполне могла не спешить.
Но все же, почему эти оболтусы до сих пор не прислали письма?
Бах! Я подпрыгнула, когда на столешнице взорвался не замеченный мной, сосредоточившейся на раритетах, бумажный шар. Он просыпался на пол разноцветными сверкающими звездочками, сердечками, мишурой, цветочками, пайетками и прочими конфетти. К моему возмущению, весь этот мусор устлал не так давно очищенный пол и, к моему же изумлению, вызвал восторг крысявки. Та, не таясь, выбежала из своей норы и на глазах пораженной соседки принялась загребать лапами разноцветную бумагу, вновь пятясь в сторону убежища. Да ладно! Не гнездо же она строит?